Невеста для царя. Смотры невест в контексте политической культуры Московии XVI–XVII веков

Смотр невест для Федора III в 1680 году обнаруживает, с одной стороны, фундаментальный факт, верный практически для всякого смотра невест в тот период, а с другой стороны, новые глубины, на которые опустился обычай к концу XVII века: царские фавориты или родственники часто использовали смотры невест, чтобы направить угодных им претенденток к царственному жениху. Именно этим занимались Траханиотов, Скуратов, Умной-Колычев, Борис Годунов, братья Салтыковы, Борис Морозов, Ирина Михайловна и Милославский. Но в случае с Федором III — возможно впервые — смотр невест организовали не с тем, чтобы подтолкнуть царя к нужной кандидатуре, а чтобы представить ему альтернативы той девушке, которая ему уже полюбилась и которую он повстречал необычным для царя образом — не на смотре невест, а сам по себе. В некотором смысле смотр невест заменил применение яда (как в случае с Хлоповой и, возможно, с Собакиной и Долгоруковой), слишком туго заплетенную косу (Всеволожская), распространение порочащих слухов об одной из финалисток (Нарышкина) — все инструменты по разрушению брачных планов. И более того, выбор Грушецкой не требовал санкции смотра невест: ее статус помолвленной с царем освобождал ее от необходимости участвовать в смотре, чтобы стать легитимной невестой, — даже в смотре, откровенно подтасованном. В этом случае предпочтения царя одержали победу в открытом соревновании между его фаворитами и родственниками при дворе, а не за декорациями благопристойного и упорядоченного ритуала, каким был смотр невест. Хвала, обращенная царем к Есфири в «Артаксерксовом действе», полностью относится и к Агафье: достойна, «зане сердце мое тя избрало». Времена изменились.

Свадьба без свадебного ритуала

Эти изменения в использовании смотра невест сопровождались изменениями и самого свадебного ритуала. Первоначальные планы относительно свадьбы Федора III известны из фрагментарного черновика свадебного чина — фрагментарного, поскольку существенная его часть погибла в одном из пожаров в Царском архиве[750]. Из сохранившейся части следует, что у Федора III должна была состояться полностью традиционная русская царская свадьба. На самом деле близкое рассмотрение обугленных фрагментов обнаруживает, что свадебный чин Федора III, пусть и с небольшими изменениями, повторяет чин, составленный для второй свадьбы Алексея Михайловича в 1671 году. Как говорится в самом тексте, «все учинено пре[ж] того дни применяяся к прежним их государским чином»[751].

Хоть и фрагментарный, текст тем не менее многое говорит нам о планах на свадьбу. Например, мы узнаем, что благословить союз должен был патриарх Иоаким[752]. Ссылка на «росписи» предполагает, что скрипторий при канцелярии на тот момент уже приступил к работе над длинными списками придворных, которым планировали поручить выполнение разнообразных почетных функций во время свадебных церемоний[753]. Упомянут думной дьяк Разрядного приказа Василий Семенов, который мог быть составителем этих разрядов и главным организатором свадьбы[754]. Мы знаем, что боярину князю Никите Ивановичу Одоевскому была отведена важная роль на свадьбе[755]. В тексте есть намек на то, что свадьба Федора III будет столь же спокойной, как и вторая свадьба его отца, царя Алексея Михайловича, — без обычных и шумных мероприятий, сопровождавших предыдущие царские свадебные церемонии[756]. Черновик свадебного чина Федора III дублирует отрывок из слова патриарха Иоасафа к царю Алексею, которое в 1680 году патриарх Иоаким собирался передать Федору Алексеевичу, обещая царю, что «во приходящий день Воскресения Христова празднуем вси во псальмех и песнех духовных»[757]. Возможно, самое важное то, что документ указывает на перенос даты свадьбы: изначально венчание планировалось на июнь, вероятно, на 13‐е число[758], но на деле состоялось более чем на месяц позже, 18 июля[759].

Между 13 июня и 18 июля планы поменялись. То, что предполагалось как огромное и блестящее представление — с участием всего двора во всем хороводе трехдневных пиров, процессий, речей и различных ритуалов, направленных на укрепление связи между молодыми и обеспечение рождения детей в новой семье, — было отменено, свадьба царя и Грушецкой прошла в гораздо более скромной и приватной обстановке[760]. Вместо длинных и подробных рукописных столбцов своеобразного свадебного альбома, какие составлялись для предыдущих свадеб Романовых, официальное описание свадьбы Федора III — всего лишь небольшой буклет из 11 отрезанных листов[761], а описание свадьбы в этих листах сильно отличается от первоначально запланированного[762].