Невеста для царя. Смотры невест в контексте политической культуры Московии XVI–XVII веков

28 ноября 1525 года великий князь Василий III вынудил Соломонию Сабурову, на которой был женат двадцать лет, принять монашество «из‐за неплодия» и, вероятно, против ее воли[291]. Однако это дорого ему обошлось. И хотя многочисленные и обоснованные возражения против развода и второй женитьбы великого князя в «Выписи» о его втором браке появились намного позже и были адресованы скорее сыну, чем отцу, есть серьезные основания полагать, что брачные планы Василия III шокировали и настроили против него многих, даже среди его приближенных. Максим Грек, греческий монах, который приехал в Россию в 1518 году и перевел библейские и иные тексты, заслужил враждебность великого князя своим неприятием развода. Его раздражающе логичные аргументы против второбрачия Василия III, без сомнения, способствовали его низвержению — по обвинению в ереси и иных (выдуманных) грехах Максима Грека судили в 1525 году, а затем снова в 1531‐м[292]. Вассиан Патрикеев [инок Вассиан, в миру Василий Иванович Патрикеев. — Прим. ред.], чья семья попала в немилость в 1499 году в связи с династическим кризисом, о котором шла речь в первой главе, также не поддержал развода. Вассиан был доверенным советником Василия III и даже поставил свою подпись под духовной великого князя в 1523 году — знак высочайшей чести и статуса — и тем не менее тоже подвергся опале за непримиримую позицию против развода с Соломонией и был осужден[293]. Таким образом, вторая женитьба великого князя Василия III была совсем не малозначимым событием в жизни двора. Оно не только потенциально попирало священные каноны церкви, но и должно было потребовать выматывающего и комплексного пересмотра всех взаимосвязей между боярами при дворе — для восстановления хрупкого баланса боярских кланов и союзов, достигнутого двадцать лет назад при выборе Соломонии.

Но Василий III все равно добился своего. Облачив Соломонию в монашескую мантию, он счел себя свободным жениться, чтобы родить наследника престола — единственная видимая причина столь радикального и пагубного для души поступка. Несмотря на споры, Василий III, по-видимому, не испытывал сомнений в том, чтобы в поисках новой жены опять прибегнуть к смотру невест. Это было отходом от византийской традиции, согласно которой, как говорил Тредголд в связи с двоеженством императора Михаила II (годы правления: 820–829), смотры невест проводились только для первой женитьбы, чтобы «не устраивать спектакля для второго брака»[294]. То, что смотр состоялся и для второй женитьбы Василия III, хорошо видно из сохранившегося меморандума («памяти»), процитированного во второй главе и адресованного, вероятно, в декабре 1525 или в начале января 1526 года «окольничему Ивану Васильевичу [Ляцкому] да дияку Тимофею Клобукову» с наставлением не включать в смотр невест девушек из семей Щенятевых и Плещеевых[295]. Смотр невест также можно обнаружить в «Повести о втором браке Василия III» (не путать с «Выписью»), созданной, согласно Ю. К. Бегунову, между 1526 и 1530 годами, вскоре после освещаемых в ней событий, как оправдание неоднозначному второму браку Василия III[296]. В «Повести» описывается, как придворные были направлены во все концы царства в поисках невесты: «Княз же великий посла боляре своа и верныа велможа в вся грады и веси самодержавнаго ему государьства, да изберут ему девицу лепу и доброзрачну, и разумну»[297]. Бояре и вельможи вернулись к Василию III, восхваляя свой единодушный выбор: «Царю, нигде же таковыа отроковица не обретохом никогда же от рожении видехом, ниже ума наши осязати могут, якова же дщерь князя Василиа Лвовича Глинского Елена»[298]. Василий повелел боярам и вельможам привести Елену во дворец, чтобы «узрить ю». По-видимому, он кратко расспросил Елену о ее жизни («о жителстве») и, как сказано, был впечатлен ее мудрыми ответами. В результате «княз… великий зело възлюби ю лепоты ради лица еа и благообразиа възраста, наипаче же целомудриа ради, поне же обоа дарова ей бог: благообразна и разумична. И повеле ю нарещи царицу и государыню всеа Русии»[299]. Свадьбу отпраздновали 21 января 1526 года[300].