Невеста Короля Теней

Рядом с ним стоит женщина с роскошными, длинными снежными волосами, в которые затесались черные пряди. На ней головной убор из сверкающего серебра, напоминающий высокую звезду, окаймленную свисающими красными драгоценными камнями. Ее платье чем-то похоже на то, что надето на мне, – голые плечи со спадающими отделенными рукавами и прямая юбка, подчеркивающая изгибы. В черной ткани сверкают красные нити, вплетенные в полотно, что напоминает мне огненную реку, протекающую во тьме под нами.

Однако сильнее всего мое внимание привлекает ее лицо – очень красивое, но жесткое. Такое же жесткое, как и каменный мужчина, стоящий возле нее. Она выглядит так, словно высечена из мрамора. Не уверена, что в ней можно отыскать частичку теплоты.

– Кто это? – тихо спрашиваю я.

– Леди впереди – это королева Рох, – отвечает Хэйл, понизив голос. – Это жена покойного короля Гавра и мачеха нынешнего короля. Рядом с ней – Тарг, – ее интонация становится чуть мрачнее. – Он называет себя Умог тор Граканак, Жрец Глубокой Тьмы. Он фаворит королевы. В Мифанаре у него имеется определенное… влияние.

Пусть она и не выражает мнения, но ее беспокойство ощутимо. Я снова гляжу на огромного каменнокожего мужчину. Его блестящие глаза прикованы ко мне. Я не могу прочесть их выражения, но мне вдруг очень хочется вновь прислониться к Хэйл, закутаться в ее плащ и спрятаться.

Вместо этого я чуть шире развожу плечи и выставляю подбородок вперед.

– А остальные?

– Члены королевского совета, – говорит Хэйл, выдав гремящую цепочку резкозвучащих трольдских имен. – Вам незачем о них беспокоиться. Они явились просто поглазеть и побыть совершенно бесполезными.

– Я должна буду что-то сделать?

– Нет. Держитесь так уверенно, как только сможете, кивайте, если к вам обратятся, и ничего не говорите. Никто не ожидает, что вы будете болтать на трольдском, но и они по-человечески говорить не будут.

Я хмурюсь от подобной грубости. Но, в общем-то, не то чтобы мой собственный народ хотя бы как-то пытался говорить на языке трольдов, когда Фор и его люди посещали Белдрот. Теперь мой черед быть чужачкой. Вот только, в отличие от Фора, у меня за спиной нет поддержки друзей.

Хэйл проводит своего скакуна по последним нескольким метрам моста и останавливает его перед собравшимися фигурами.

– Гракол-дура, – говорит она, поднимая руку в приветствии.

Взгляд королевы Рох ползает по мне пауком, выражение ее лица совершенно нечитаемое. Она не спешит со своим осмотром, игнорируя Хэйл. Я чувствую, как от нее расходятся волны недовольства, но оно странным образом приглушено. Эти трольдские эмоции мне считывать сложнее, чем эмоции представителей моего народа. Я не опускаю головы и встречаюсь с королевой взглядом, сохраняя абсолютно пустое выражение лица.

Наконец она отворачивается от меня и произносит поток трольдских слов, из которых я узнаю только одно: «Фор». Хэйл отвечает – и так по очереди. Затем Тарг, каменный мужчина, делает тяжелый шаг вперед и присоединяется к разговору. Его голос похож на звук мельничных жерновов. Мне кажется, будто он может раздавить меня одними своими словами.

Но вот в чем странность: я не чувствую в нем эмоций. Никаких. Ни тишайшего шепотка. Как будто камень, покрывающий его кожу, каким-то образом блокирует все эмоции. Я никогда не сталкивалась с подобным. Это бы даже принесло мне облегчение, если бы так глубоко не тревожило. Это очень… холодное ощущение. Похожее на смерть.

Хэйл отвечает жрецу, ее голос более резок, чем раньше. Я слышу имя Фора. Подозреваю, что они спрашивают, где он. Слова Хэйл звучат довольно спокойно, но собравшиеся обмениваются нервными взглядами и встревоженно смотрят в мою сторону. Жаль, что мне не хватило смелости спросить у Хэйл, что происходит. Однако лучше делать как она велела и придержать язык.

Наконец Тарг делает шаг назад. Остальные следуют его примеру, расступаясь, чтобы дать нам проехать через врата. Хэйл приводит своего морлета в движение. Мы проходим между членами совета, королевой и жрецом, и я впервые вступаю в Мифанар.

Мне не представляется шанса получить даже самое первое впечатление о городе. Как только я оказываюсь за воротами, толпа незнакомцев смыкается и все тянутся ко мне. Хэйл что-то рявкает, отгоняет их, затем выпрыгивает из седла и сама снимает меня с него.

– Сюда, принцесса, – говорит она, подталкивая меня в сторону чего-то, оказавшегося занавешенным паланкином. Она разводит шторки в сторону, делает мне знак пролезть внутрь. Там лежат подушки, а места гораздо больше, чем мне нужно, ведь он сделан для женщины-трольда.

– Не волнуйтесь, – говорит Хэйл. – Я буду с вами рядом.

Затем она задергивает шторы и исчезает. Я, словно птица в клетке, накрыта тканью столь плотной, что не могу сквозь нее различить ничего, кроме сияющих огней и мелькающих теней. Вся конструкция дергается, когда ее поднимают, а затем опускают, вероятно, на плечи трольдов. Хорошо, что я сижу, иначе бы уже свалилась, так как держаться тут не за что. Носильщики паланкина, однако, начинают двигаться в размеренном ритме, и первоначальные толчки остаются в прошлом.