Невеста лунного огня

Но он молчал, повернулся к двери. Я ничего не слышала, даже вдоха, только шорох одеяния, тянущегося за ним. Он произнес слово, дверь открылась. Я любовалась его силуэтом в тусклом свете из окон с витражами в коридоре.

— У меня есть признание, — сказал он.

Я удивленно моргнула. Я не это от него ожидала. Грудь сдавило, сердце с болью сжалось в груди от страха… Я не знала, чего боялась.

— Признание? — тихо повторила я.

Он повернулся. Я видела четко большие рога над пятном, где было его лицо.

— О твоей сестре.

Комната закружилась. Я сжала спинку кресла. Мой рот открылся, я хотела говорить, потребовать его продолжать. Но горло сдавило, и я даже дышать не могла.

— Мой слуга вернулся ко мне после… событий, которые произошли в Орикане сегодня. Кое-что произошло. Он не смог сказать, что, но девушка — Бриэль — сбросила его со следа. Она ушла глубже в Ванфриэль, он не знает те тропы. Он не смог пойти за ней.

«Бриэль».

Мой разум заполнила буря с такой силой и болью, что я не смогла стоять на ногах. Мои колени подкосились, и хоть я пыталась опуститься в кресло, я промазала и рухнула на пол. Тьма подступила перед глазами, закрывая свет лунного огня.

Вдруг он оказался на коленях передо мной. Его длинные пальцы сжали мои плечи.

— Валера! — его голос был хриплым от тревоги. — Валера, ты меня слышишь?

Я покачала головой. Я не знала, потеряла ли сознание, но приходила в себя. Я оттолкнула его руки, дрожа от его прикосновения, подняла голову, глядя туда, где было его лицо.

— Ты обещал мне, — прошептала я.

Я не могла больше видеть или чувствовать. Я слышала только его шумное дыхание.

— Я обещал, что сделаю все, что в моих силах…

— Ты обещал, что убережешь ее!

— Клянусь, Валера, я сделаю все, чтобы выполнить это обещание. Но она стала хитрой, и мой слуга много раз докладывал, что она…

— Она ребенок! — в этот раз слова вырвались визгом, бьющим по ушам. Я хотела навредить ему. Хотела ударить, превратить короткие ногти в когти и порвать его лицо. — Она просто ребенок! Как она может…? Как она…? — я даже не могла закончить мысль. Жестокость сотрясала меня, пугая.

И в моей голове голосок шептал:

«Это ощущает отец? Эта боль сотрясает его душу? Это было во мне все время?».

Я уткнулась лицом в ладони, мотая головой, словно могла прогнать эти мысли. А потом что-то холодное стало узлом в моей груди. Я опустила руки и посмотрела на него, на тень, на ничто, зовущееся моим женихом.

— Ты поцеловал бы меня, зная это, — мой голос звучал уродливо для моих ушей. Хорошо. Я говорила ядовито. — Ты бы… поцеловал меня, взял меня. Раздел и разбил бы. Зная, что ты нарушил обещание.

— Нет, Валера! — он звучал отчаянно. Звучал слабо. — Я бы никогда тебя не использовал! Ты мне не веришь?

В тот миг я ненавидела его.

— Тогда почему ты не сказал мне? — прорычала я. — Сразу перед… перед… Ты должен был мне сказать!

— Знаю, — тени двигались, воздух стал тяжелее. Он все еще стоял на коленях передо мной, он будто склонил голову. — Прошу, Валера. Я бы сказал, если бы мог… если… если бы позволяли условия… я бы рассказал тебе все. Я бы рассказал, сколько жизней зависит от… я бы сказал, что на кону. Я бы сказал, что в моем сердце, если только…

— В твоем сердце! — выпалила я резче, чем хотела. Часть меня — большая часть, если честно — тут же пожалела об этих словах, отчаянно хотела забрать их. Но я затерялась в своем гневе, в своей боли, в обиде из-за предательства. — Уходи. Прочь из моей комнаты, Эролас. Держись от меня подальше.

Он помедлил. Я боялась — надеялась — что он возразит. Что он попытается объяснить, и я поверю. Я не знала, что хотела больше в тот миг: получить повод восстановить доверие к нему… или просто ненавидеть его. Ненавидеть, как часть меня всегда считала нужным делать. Гадкий лорд фейри, потустороннее существо. Мой похититель.

Он встал. Притянул к себе тени, укутался в непроницаемый плащ из ночи.

— Спокойной ночи, миледи, — сказал он. Его голос был уязвленным. Разбитым.

Он ушел. Выскользнул за дверь, которая открылась и тихо закрылась за ним. И я осталась на коленях на полу, не могла двигаться, не могла думать. Могла только дышать. Дышать носом. Задерживать дыхание. Медленно выдыхать. Ждать, пока сердце успокоится.

А потом с хриплым:

— Ох! — я опустила голову на спинку кресла. Тепло лунного огня согревало мою спину, я сдалась потоку отчаяния.

23

Три дня спустя я проснулась в розовом сумраке перед рассветом и смотрела на купол потолка над собой. Меня ждал еще день, день одиночества, кроме щебета Элли и трюков гоблинов. Я не могла ждать вечера, ведь лорд Димарис не придет ко мне.

И не должен. Я не хотела его видеть. Больше никогда.

Или я пыталась убедить себя в этом.

Жар пропитал мое лицо, и я прижала ладонь к щеке, хмурясь. Мысли и желания воевали в моей голове. Он ушел навсегда? Я могла на это надеяться? Я была с ним слишком жестока, не хотела выслушать, когда он пытался объяснить все?