Невеста моего сына

По обрывкам фраз понимаю, что Ричард бросит Одинцова съездить с местным рейнджером к туше бегемота. Львы скоро покинут ее, а руководству парка важно узнать, отчего погибло животное.

Между моими лопатками скатывается капля холодного пота. Львы далеко, а значит, даже на джипе такая поездка займет около десяти часов.

Мне хочется верить, что Ричард в любом случае выбрал бы на эту роль Одинцова, но почему-то не получается.

— Началось! — разносится крик, и я вздрагиваю от неожиданности.

Данные по спутникам немного запаздывают, и точки дергаются на экране незначительными рывками, в реальности же преодолевая невероятные расстояния на сумасшедшей скорости.

— Кто побежал первой? Кто сорвался? — гудят за моей спиной голоса.

Вызываю крошечный экран сбоку, вбивая, как меня учили, нужный временный промежуток, и пересматриваю видео в замедленном режиме.

Точка Таун мигает, а потом срывается с места. Но первой была не одна. На несколько секунд раньше из засады выскочила именно Шема.

Снова.

А Таун просто надеялась, что еще сможет спасти положение.

Я не одна, кто следит за воспроизведением первых секунд охоты. И по рядам зрителей тут же проносится вздох разочарования. Перевожу взгляд на основной экран, незаметно для остальных скрестив пальцы на руках.

Ей простят, если охота будет удачной. Победителей не судят. Даже львицы.

У бородавочников нет специальных ошейников, и на экране мы их не видим. Для нас львицы носятся, как кошки, играющие с невидимыми солнечными зайчиками, но по их поведению сразу будет понятно — удалось добыть пищу или нет.

Сейчас львицы сужают круг, очевидно, загоняя жертву. Но даже на экране видно, что точкам не хватает общности. Они пересекают траектории друг друга, подрезают друг друга, хотя могли бы напасть вместе.

А после точки замирают. Слишком далеко друг от друга.

Мое сердце колотится так быстро, как будто я сама только что носилась по саванне, поднимая столбы красной пыли.

Точки замедляются и расходятся. На привычном расстоянии друг от друга они идут на юг. В два щелчка вызываю на другом экране карту того квадрата заповедника.

— Что там? — спрашивает Витя. — Куда они направились?

После нескольких часов, проведенных в засаде, под открытым небом, и скоростного бега львиц мучает жажда. А раз они сразу после охоты куда-то уходят, значит… Опять никакой еды.

— Там ручей, — отвечаю я. — Они идут на водопой.

Останавливаю взгляд на последней точке, которая плетется последней.

Еще один провал и еще один день без еды. И все по ее вине.

Шема, Шема… Ну как так-то?

Глава 30. Саша

Отказаться от задания Одинцов, естественно, не мог. Моя смена по наблюдению за львицами еще не закончилась, но мне разрешили провести его.

Очень похоже, что спать я пойду этой ночью одна, но надеюсь, что все пройдет хорошо и они быстро вернутся. В джипе у троих мужчин была с собой даже палатка на непредвиденный случай.

Одинцов набросил на плечи кобуру, а после спрятал пистолет на поясе. Оказалось, что у него с собой было оружие, вот почему Зина говорила, что он привык к проблемам и долгим разборкам на таможнях.

Пока он собирался, я никак не могла отвести глаз от того, как перекатываются мышцы на широкой спине, обвитой ремнями из жесткой кожи, а еще от загорелых предплечий, покрытых золотистыми волосками. Взрослый, суровый, вооруженный, со светлой легкой щетиной, которую не успел побрить с утра. Как стать еще лучше, когда просто больше некуда?

Сглотнула при виде того, как ловко он управлялся с патронами, и, кажется, вспыхнула от воспоминаний о том, что он вчера делал этими пальцами. Почему-то хотелось попросить его прятать руки ото всех, прямо как член, словно они тоже принадлежали только мне и были такой же частью нашей интимной жизнью, как и остальные щекотливые части тела.

Он перехватил мой взгляд, когда джип уже завелся, что-то бросил водителю, спрыгнул на землю и преодолел расстояние между нами в несколько широких шагов.

А после поцеловал на глазах у всех — откровенно, в губы, не считаясь со зрителями. Потом крепко прижал к себе и прошептал:

— Никакой самодеятельности, ладно? Я скоро вернусь. И нам обязательно надо поговорить.

Я зажмурилась сильнее, сглатывая непрошенные слезы. Какой плаксой я стала рядом с ним, невозможное дело!

— И что, даже никакой эстафеты с черным носорогом? — выдавила я. — Какие же вы, зоологи, скучные!

— Не шути так, Саш. У тебя даже оружия нет. Постараюсь уговорить их вернуться к ночи, а ты сразу после дежурства иди в палатку. Нашу палатку, — подчеркнул он голосом, метнув острый взгляд в сторону голландцев.

— Мистер Одинцов, вы ужасный собственник, — строго проговорила я, на самом деле млея от восторга.

Хотя бы внешне пыталась сохранить лицо, но внутри я давно растеклась лужицей, как яблочный джем на горячем оладушке.

— Ужасно ревную, ты права, — выдохнул он, обжигая дыханием влажные губы. — Нельзя так. Есть вещи, которые я хотел обсудить, но я схожу с ума, когда ты рядом. Любой взгляд — и я готов убивать. Что ты со мной делаешь? Я превращаюсь в неадеквата с дубиной.

Совсем едва-едва потерлась бедрами о его, ту самую «дубину».