Невеста моего сына

Парень вскинул черные брови, я же без промедления запихнула бутылку воды, ракетницу, снаряды для нее в рюкзак, который выдернула из палатки, а рацию — закрепила за пояс шорт.

— I need your bikе!*

А еще пригрозила, что расскажу властям заповедника о том, чем промышляют аборигены. Не была уверена, что сработает, но паренек оказался не из бывалых. Цвет лица померк, и он кивнул, протягивая мне велик с облупившейся рамой.

Я посмотрела в последний раз на карту и запрыгнула в седло.

Только размышляя над своими реакциями после, когда уже оказалась посреди саванны в разгар ночи, я поняла, что очередной раз просто выбрала бегство.

Невзирая на опасность. На то, что была без оружия. Ракетница не в счет. Между вероятностью остаться один на один с Ричардом в замкнутом пространстве, куда гарантировано никто не войдет, потому что без необходимости или приглашения никто не ходит просто так смотреть на самое скучное зрелище — мигающие зеленые точки на экране, и полной опасностей саванной, я выбрала второе.

Единственный урок, который я вынесла из жизни, это не позволять зажимать тебя в угол. И зарубила себе на носу, что больше никогда не позволю себе оставаться один на один с человеком, рядом с которым трясутся поджилки.

Так что плевать, саванна вокруг или необитаемый Марс. Даже хорошо, что дело не происходило на красной планете. Я бы умчалась даже в открытый космос, если бы это помогло спастись.

Вот только, когда на саванну обрушилась густая беззвездная тьма, страх перед Ричардом все-таки схлынул, а разум завопил в полную силу: «Что же ты, дура, наделала?!»

На этой широте не существовало сумерек. Казалось, кто-то просто дернул выключатель — пора спать! — и наступила ночь.

А я, ослепнув на дороге, которая петляла передо мной, ведя к селению, поняла, что как раз фонарик-то я с собой и не взяла. Потому что рассчитывала вернуться засветло. Или просто не думала об этом, ладно. В тот момент ярко светило солнце, а мной управляла паника. И сборы мои были хаотичными.

Хорошо, что к рыбацкой деревеньке была проложена какая-никакая, но тропа. Когда сгустился мрак, сначала я остановилась. Даже думала вернуться, но вспомнила про Шему. Она тоже там, одна. Пусть она и была львицей, но ее повадки были мне очень знакомы. Она тоже выбрала бегство.

По колее я и продолжила свое движение, пусть и медленнее. Сразу стало прохладней, хотя нагретая за день земля медленно отдавала тепло.

Звуки природы, те самые, что могут убаюкивать, когда слушаешь их в наушниках дома, сейчас работали с точностью до наоборот. Я прислушивалась к каждому. Все вдруг стало казаться очень громким — каждый шорох, скрип, рев? Боже. Даже кроме львов, в Акагере было полно хищников, которых мне следовало опасаться.

Я стала останавливаться, чтобы задержать громкое, как казалось, дыхание, и вслушивалась в какофонию ночи. Понимала, что теряю время, но не могла с собой ничего поделать. Одна, с велосипедом, в мире животных… Спрашивается, где были мои мозги до этого?!

Вот только в темноте я и понимала, что мой разум сам породил чудовище. Сработал триггер* еще вчера, когда Ричард зажал меня возле душа, а сегодня он просто рванул, как бомба с отложенным стартом.

Вот только я ни хрена не оказалась в безопасности, как считала.

Теперь я действительно подвергала свою жизнь опасности, тогда как Бейкер не стал бы заходить слишком далеко, пусть мы бы и остались наедине. Даже в палатке, наедине, он не стал бы делать того, что рисовало мое наученное горьким опытом воображение. Для человека такого статуса и жизненного опыта, как Ричард, это было просто глупо. Ведь Одинцов все равно вернулся бы, да и вокруг были люди, а палатка не заглушала бы крики.

Дежурство наедине с Бейкером больше не казалось таким страшным, как темные равнины, в которых пугало абсолютно все — деревья, камни, горы. А ведь где-то там жили еще и змеи. Пауки.

Весь мир вокруг меня находился в постоянном движении, как будто я оказалась в центре океана во время шторма. На смену дневным животным и насекомым, приходило царство ночи.

У меня сдали нервы. И я совершила еще одну ошибку. Включила фару на руле.

Господи! Это что еще за хрень летающая?! Руль вильнул в моих руках, а я чуть не вылетела на обочину, когда на этот тусклый свет стала слетаться мошкара и жуткие ночные бабочки.

Вырубила фару тут же и продолжила путь в темноте. Меньше видишь — спокойней едешь.

А почему наугад? А потому у меня была бумажная карта, которую невозможно было разглядеть, ага.

Почему я не связалась с лагерем, а упрямо продолжала тащиться в неизвестность? А рация была разряжена.

Если бы Витя не обкурился и вообще включил мозги, как опытный путешественник, он мог хотя бы проверить заряд в обеих. Я же схватила первую, что мне попалась на глаза. Рацию, которую сдали после ночного дежурства. И которую так и не поставили заряжаться.

Единственное, что было полезным в моем рюкзаке, была бутылка воды. А еще ракетница. Именно Зина нас учила на курсах перед экспедицией как пользоваться ракетницей. Я тогда посчитала, что это  очень бесполезное занятие. Как оказалось, зря.