Невеста Обалуайе

Квартал был пуст, но в конце улицы Аугусто Санчеса толпился народ. Ясмина немного воспряла духом: если люди пришли к источнику, значит, он жив! И в самом деле, у тоненькой струйки воды, бившей из бетонной стены, стояли люди с пластиковыми бутылками. Их шатало от слабости, лица и руки были покрыты нарывами, потрескавшиеся губы беззвучно шевелились, шепча не то молитвы, не то проклятия. Несколько ребятишек, нахохлившись, сидели у стены. Их лица были чисты, глаза – ясны: проклятая хворь по-прежнему не трогала детей. Ясмина встала в конец очереди. Голова отчаянно кружилась. Небо в серых клочьях туч грозило вот-вот погаснуть.

– Йо, никуда не уходи… – успела сказать она… и в это время из-за угла торжественно выкатился огромный трейлер с размашистой голубой надписью на белом боку фуры: «А água baiana é a melhor do mundo!». На обеих подножках висели смеющиеся чёрные парни с автоматами. И, приглядевшись, Ясмина увидела следующий за трейлером джип с белыми и красными зигзагами на дверцах. Она слабо улыбнулась:

– «Молнии Шанго»… Их ничто не берёт!

Трейлер остановился. Джип затормозил тоже. Из него выпрыгнул Шанго и, словно не слыша радостных приветствий, которыми взорвалась очередь, подошёл к грузовику.

– Парни, выпускайте водителя! О, дон Себу, опять вы?! Моё почтение! Мама просила передать, что ваше илеке готово и надо бы его забрать!

– Здравствуй, Шанго. – Приземистый негр в белой тенниске неторопливо выбрался из кабины. – Стало быть, ты снова дома, малыш?

– Сами видите, дон Себу, – на неделю нельзя отъехать из города! Вон что сразу начинается! Сукины сыны, перекрыли воду в моём квартале! Додумались, нечего сказать! Так что ваш грузовичок окажется очень кстати… Вы откроете фуру, или парни сделают всё сами?

– Отойдите от машины, шпана! Я сам! – вскипел дон Себу. – И если хоть одна пуля поцарапает корпус… Шанго, я до сих пор плачу кредит!

– Я всё помню, – серьёзно заверил Шанго. – Никто не тронет вашу красотку. Парни, отойдите! Дон Себу оказывает нам любезность! Я должен расписаться на ваших документах для фирмы? Мне не хотелось бы, чтобы вам пришлось отвечать…

– Документы в бардачке, не прикасайся к ним грязными руками! Разберусь сам! У меня куча свидетелей, что твои люди с автоматами остановили меня на Авенида Марио-Феррейра и силой заставили свернуть на холм! Так что сделай как обычно – и добросьте меня потом до Питубы! В мои годы, знаешь ли, только и болтаться пешком по жаре! Да ещё с подотчётными документами! Не дай бог чего потерять… А грузовик отгоните к моему дому!

– Всегда к вашим услугам, дон Себу! – широко улыбнулся Шанго. – Ночью ваша малышка к вам вернётся! Спасибо! Давайте я шлёпну свою печать!

Негр, сурово сопя, снял фирменную бейсболку «Agua bahiana» и положил её на разбитые ступени магазина. Шанго выдернул из-за ремня «глок» и выстрелил. Белая бейсболка с голубой надписью украсилась круглой дымящейся дырой. Шофёр без единого слова поднял её, нахлобучил на голову пробитым козырьком назад и вразвалку направился к своему трейлеру. Забрал из кабины пачку накладных, аккуратно завёрнутых в пакет, и распахнул двери фуры.

Внутри стояли поставленные одна на другую упаковки пластиковых бутылей с водой. Толпа радостно загомонила. Люди кинулись к грузовику – и замерли, остановленные автоматной очередью – пущенной, впрочем, в воздух.

– Не все сразу, галера! Эй! Осади назад! Тут всем хватит, давайте по одному!

«Молнии Шанго» оттеснили толпу. Двое из них, вскочив в фуру, принялись разрывать упаковки и выгружать бутыли с водой. Ещё двое аккуратно передавали их в протянутые руки. Остальные, кольцом оцепив грузовик, сдерживали людей. Шанго стоял, широко расставив ноги, и хмуро наблюдал за тем, как шатающиеся от жара и слабости жители квартала разбирают воду. Казалось, Король Молний о чём-то сосредоточенно размышляет. И когда из-за угла с дикими воплями выкатился голоногий чёрный мальчишка в добела вылинявших шортах, Шанго нехотя повернул к нему голову:

– Чего ты орёшь, сопляк?

– Шанго! Там легавые! Уже едут!

Шанго выплюнул сигарету.

– Едут? Ну-ну…

Вереницы полицейских фургонов поднимались на холм с трёх сторон. Люди заметались. Несколько человек бросились в переулок, остальные кинулись в открытые двери табачного магазина. Ясмина протолкалась сквозь толпу.

– Шанго! Они приехали за нами! Они знали, что люди придут к источнику! Они увезут всех в больницу! Шанго, сделай что-нибудь! Йо, стой, куда ты понёсся?!

– Не беспокойся, детка. – Шанго, нагнувшись, поймал малыша, передал его в руки матери, поморщился. – Фу-у, на кого же ты стала похожа… Ничего. Скоро это всё закончится. Спрячься в магазине и помолчи!

– Он мне ещё затыкает рот! – возмутилась Ясмина. – После того, как болтался бог знает где целых… ой! – покачнувшись и выпустив руку сына, она неловко привалилась к стене. Шанго, схватив молодую женщину в охапку, легко втолкнул её в двери магазина, уверенным шлепком направил туда же малыша Йо – и захлопнул за ними дверь.

«Молнии Шанго» легко и быстро, как солдаты, рассредоточились по тротуарам. Бандитов было больше полусотни.