Невеста опального принца

Часовня, о которой говорил дядя, находилась в отдельной башне. Храм Богини обслуживали только безмолвные женщины, закутанные с ног до головы в серые ткани, похожие на саван. Здесь повсюду горели магические шары, освещая холодные стены из белого мрамора и высокие своды часовни, украшенные фресками на религиозные темы.

Ариса не проявляла к религии интереса, поэтому её память содержала лишь самые общие сведения о Богах здешней стороны. Двое возглавляли пантеон, мужчины молились Богу-воителю, женщины – Богине – Матери всего сущего.

– Не ожидала встретить вас здесь, Ариса! – ко мне подсела миледи Лира, старшая фрейлина её величества. – Что привело вас сюда?

– Я хотела помолиться и подумать в тишине.

Мы сидели на последней скамейке, почти у выхода. В часовне при замке всегда было многолюдно, где, как не здесь, женщины могли оставить на алтаре записку с сокровенным желанием. Жрицы сжигали их, вознося молитвы к небесам, а те сами выбирали, какому из мечтаний помочь осуществиться.

– Вы будете на предстоящей охоте, – сказала фрейлина и сунула мне в руку записку.

 Глаза Лиры вмиг сделались хитрющими и молодыми, а кудри, тронутые серебром, показались в отблеске магических шаров огненно-рыжими. Как у той знахарки, что меня сюда отправила! Когда это было? Сотни дней назад, или прошла всего пара месяцев.

– Её величество вас недолюбливает. И послала меня напомнить о вашем долге перед ней лично. Поймите, это я уже говорю от себя, королева жалеет Арису, потому что они родственники. Но не слишком близкие, чтобы выслушивать её капризы.

Я оглянулась по сторонам и убедилась, что те дамы, что сидели на первых рядах не могли нас подслушать, храмовники же не задерживались у скамеек надолго.

– Я понимаю. Её величество даже собственного сына не жалеет, что уж говорить о дальних родственницы.

– Её величество больше, чем просто мать, она королева. И принц, а также все придворные хорошо это понимают. Не буду вам мешать, ваша милость.

Лира встала и, кивнув в мою сторону, набросила капюшон, чтобы уйти неузнанной. В часовне Богини никому не было дела до того, кто ты и зачем сюда пришла. Но у стен, даже пропитанных благовониями и молитвами, всегда есть уши. Потому на Богиню надейся, а ладонь держи на рукоятке меча.

Я спрятала записку в лиф и молча вышла. Укромнее места, чем библиотека, я не знала. Сюда сахарными кренделями большую часть шпионов и придворных, а часто это одни и те же люди, не заманишь. Тихо, скучно, малолюдно, да ещё и пыльно.

– Вам помочь? – склонился мастер Симон, увидев меня на входе.

– Да, принесите уже какую-нибудь книгу, где сказано о белоснежной напасти! –  раздражённо прикрикнула я и прошла к дальним столам.

Села и раскрыла записку:

«Ты обещала рассказать мне секрет Рьяны. Жду вас у себя сегодня вечером на ужин. Слуги не будет. Только ты и я».

Ни подписи, ни других опознавательных знаков. Что ж, принц, вы осторожны, но и я не промах. И так просто сдаваться вам не планирую.

Глава 16

1

Ничего конкретного о белоснежной напасти в книгах, принесённых мастером Симоном, не было. Так, по мелочи.

Мол, проклятие древнее, да и не проклятие толком, а как знак, что судьба делает крутой поворот. Символ принятия удара на себя. Много слов – мало толку.

Избавиться от неё вроде как можно, и в то же время единого средства не существует. Чья магия нанесла удар, тот и волен его снять, а получится ли, одним Богам ведомо.

– В этих книгах про целительство мало что найдёшь, – с нотками сожаления в голосе произнёс библиотекарь, видя, что я перевернула последнюю страницу очередного трактата. – Вам бы, ваша милость, лучше в Храм Богини обратиться. Тамошние служительницы искусны в разного рода восстановительной магии. Это в трёх кварталах от центра. Скажите кучеру, он вмиг домчит.

– Спасибо за совет, – сухо ответила я. Ещё не хватало, чтобы пошли слухи, будто у меня проблемы! Да и внимание главы инквизиторов привлекать не хотелось, магистр ордена Святого Полония и так всё узнает, но вот лишней пищи для размышлений я ему давать не стану.

Нога болела терпимо. Я начала уже свыкаться с тем, что по бедру ползёт холодное пятно, возможно, оно сожрёт меня раньше, чем я покорю принца, но уступать ему сейчас преждевременно. Это значит встать в один ряд с Карэй и прочими любовницами его высочества. Выбрать судьбу бабочки-однодневки.

Кстати, Карэй пыталась со мной объясниться на следующий день после того, как я застала их с принцем.

– Его невозможно не полюбить, – пропищала она тоненьким голоском, опуская глаза, когда я напрочь отказалась выслушивать её аргументы.

Спорное утверждение, Леннард был человеком подозрительным, высокомерным и закрытым.

Руку даю на отсечение, что он совсем не такой бабник, каким хочет казаться! Иначе зачем бы ему постоянно тренироваться с выдуманными противниками? Нет, та иллюзия, которой я стала свидетелем, совсем не походила на шутку или развлечение!

 Принц старался отточить военные, дуэльные навыки с такой отчаянной решимостью, будто понимал, что вскоре настанет день, и они ему пригодятся.