Невеста опального принца

Так думала я, поднимаясь в указанный в записке час на главную башню. Было холодно и зябко, а ещё тихо, словно со всех углов на меня смотрела душа «Башни призраков невинно убиенных» или неуспокоенные души тех, кто нашёл здесь свою смерть, но не покой. Где-то вверху кричало вороньё, сипло, протяжно, будто предупреждало: «Поверни назад, пока не поздно».

Но мой выбор был сделан, а на переправе коней не меняют. В этот раз Леннард уговорил меня встретиться, почти под крышей, где когда-то висел старый сигнальный колокол. Я пришла первой.

И пусть на мне была тёмно-синяя накидка с капюшоном, прикрывающая лицо от ветра, невесть откуда взявшийся туман холодными липкими пальцами забирался под платье и дотрагивался до шеи, словно в любой момент мог схватить меня и лишить дыхания, а потом и жизни.

Леннард ждал у себя, так было сказано в первой записке, а потом принесли вторую, где говорилось, что вначале мы встретимся наверху башни. Наверное, всегдашняя предосторожность принца, привыкшего видеть в каждом шпиона или врага.

Только я подумала о том, что надо бы крикнуть принцу, потому как стоять одной в тумане, чувствуя его дыхание на затылке, совсем не весело и даже жутко, как мгла, до этого похожая на молочную завесу, стала рассеиваться, и показалось звёздное небо.

Вид, открывающийся с главной башни, и вправду был впечатляющим. Когда-то она служила дозорным оплотом замка, если приглядеться, при свете луны можно заметить, как блестит река, огибающая столицу, как кошки крадутся по крышам столичных домов добропорядочных граждан, и как медленно передвигаются стрелки на часах городской ратуши.

– Чего ты ищешь? – прошелестело сзади, и я, тихонько вскрикнув, отпрянула от края, ограждённого зубчатыми пиками каменных стен.

Оглянулась и увидела, что чуть поодаль застыла могучая мужская фигура, одетая то ли в саван, то ли в светлый плащ. Лицо, как и у меня, скрыто капюшоном, а голос глухой, угрожающий. Того и гляди, столкнёт меня с башни – костей не соберёшь. И никаких свидетелей.

– Принца, – пролепетала я, сглотнув вязкую слюну. Кричать бесполезно, никто не придёт на помощь в то же мгновение, а потом будет уже поздно.

Незнакомец двинулся ко мне, а я метнулась в сторону, чуть было не зацепившись носком обуви за каменный выступ. И попала в объятия его высочества.

– Ариса, что ты шумишь?!

– Там мужчина, – я указала на то место, где только что стоял незнакомец, но там уже никого не было. И всё же готова поклясться, что мне ничего не приснилось.

– Уверена, что тебе не привиделось? Возможно, это тень одного из убитых в замке Трёх роз, – принц говорил вроде бы серьёзно, и  в то же время так, будто наслаждался моей растерянностью. А также пытался нагнать страху. – Здесь их много полегло. Что он тебе сказал, этот призрак?

– Откуда вы знаете, что он вообще мне что-то сказал? Вы его видели?

Какое-то время принц молча прижимал меня к себе, а потом рассмеялся:

– Ты права, Ариса! Не хочу больше тебя пугать. Это просто фантом, я его сам создал.

– Зачем?

Я попыталась отстраниться с самым что ни на есть оскорблённым видом и сказать, что в этот раз принц перегнул палку в своей подозрительности.

И непременно добавить, что у Леннарда и так мало друзей, чтобы разбрасываться теми, что есть, но его высочество вдруг заглянул мне в лицо и с самым серьёзным видом спросил:

– Мне скоро надо будет уехать. Дождёшься меня?

– Куда?

– Пока неважно. Потом скажу. Так дождёшься или нет?

– Скорее да, чем нет,– пожала я плечами. Наверное, надо было обдумать ответ, но врать вдруг расхотелось. Ложь пропитала эти стены, так зачем умножать её количество? Интересно, в замке Трёх Роз кто-нибудь говорит то, что думает на самом деле? – Так зачем была нужна эта проверка? Только ответьте как есть, не хочу отговорок.

– Хотел посмотреть, отличишь ли ты фантом от реального призрака. Проверил. В тебе нет магии, Ариса. Но она точно была, именно поэтому ты за меня цепляешься? Боишься, что об этом кто-то узнает и не возьмёт тебя замуж?

– Боюсь, что возьмут в любом случае. Но кто-то другой, нежеланный и чужой мне и по духу, – улыбнулась я и опустила глаза, вдруг почувствовав, что сказала лишнее. С чего это меня угораздило нести романтическую чушь?! Полная луна и уединение, что ли, виноваты?

И в этот момент Леннард наклонился к моим губам и поцеловал.

2

На этот раз поцелуй походил на прикосновение друга или близкого, желавшего утешить, но опасающегося, что вот сейчас его порыв поймут неправильно и оттолкнут. А после станет больно, придёт сожаление, но уже нельзя будет сделать вид, что всего этого не было.

В соприкосновении наших губ было что-то трогательно-невинное, это как слово «здравствуй», произнесённое после долгих лет разлуки. Как сожаление об упущенных годах.

– Ты слышала, что здесь бродит призрак моего убитого отца? – спросил Леннард, посмотрев в глаза.

– Слышала. Но это не так.

– Ты уверена в этом, потому что не видела его своими глазами?

– Нет. Потому что ты создал его.