Невеста по фотографии

– Ходила за травами… от бабушки… – пробормотала почтительно Сонхва в ответ на восторженную реплику Подыль.

– Эй, Сонхва, обращайся уже к нам как к равным. В новом обществе, куды мы едем, нету социальных рангов! – сказала Хончжу, словно смотря в будущее.

– Да, верно! – Подыль тоже было странно слышать, что Сонхва обращается к ней очень почтительно.

Как только Подыль и Хончжу стали обращаться к Сонхве на равных, девушка тоже стала постепенно им открываться. Тем не менее она по-прежнему боялась людей. Как говорила ачжимэ, после смерти матери Сонхвы ее бабушка Кымхва не отпускала внучку в деревню у подножия горы. Она боялась, что девочка, гуляя по деревням, навлечет беду, будучи ребенком, рожденным без отца. Как бы это ни было несправедливо, для шаманов в деревнях места не было.

Но и самой Сонхве не нравилась деревня, в которой дети бросали в нее камни. Ей больше по душе было приручать птичек и белочек рядом с домом или ухаживать за попавшимся в капкан зайцем. Иногда она тихонько разговаривала с животными. Мысль, что после ее смерти внучка останется в горах одна, не давала старой Кымхве уснуть. И тогда она услышала о свадьбе по фотографии от госпожи Ан, которая пришла провести шаманский обряд. Собрав все деньги и даже украшения, что у нее были, Кымхва взяла Сонхву с собой и отправилась к пусанской ачжимэ.

– Я прошу вас, отправьте мою бедную Сонхву тоже в Пхова. Тоды там она, как девушка из обычной семьи, в любви с мужем вырастит детёв и сможет спокойно жить. Ежель отправите мою внучку, то и после моей смерти ваше доброе дело не будет забыто, я буду молиться за вас и за семью вашего сына.

Пусанская ачжимэ, которая навещала их дом в Суричже всякий раз, когда была неподалеку, не смогла отказать трогательным мольбам Кымхвы.

– Она все время жила в горах и не сможет отличить человека от зверя, поэтому, пожалуйста, обучите ее всему человеческому и отправьте в Пхова. Отныне она на вашем попечении, а у меня больше нету внучки.

Так Кымхва оставила Сонхву, которая готова была расплакаться, и отправилась домой. Ачжимэ уговорила девушку выйти из комнаты, успокоила ее, а потом они сделали фотографию, встретились со свахами и выбрали жениха. Женщина одела ее во все новое, сводила на рынок и постаралась сделать все, чтобы девушка привыкла к тому, как и где живут люди.

– Бабушка научила ее неплохо готовить рис и закуски. Да и шьет она сносно, чтоб состряпать себе одёжу, – рассказывала ачжимэ ночующим у нее подругам, когда выдавалась свободная минутка.

Еще ачжимэ сердечно просила Подыль и Хончжу присмотреть за девушкой, которая не видела в жизни ничего, кроме гор, чтобы она смогла ко всему приспособиться в Пхова. Но получилось наоборот – именно Сонхва помогла внезапно отравившейся Хончжу справиться с недугом. А также спасла Подыль, страдавшую от морской болезни.

Во второсортной гостинице, о которой рассказали пусанские свахи, более десяти девушек из Чосона ждали медицинского осмотра для отправки в Пхова. Им нужно было пройти два осмотра: на глазные болезни и на паразитов. Окулист принимал раз в неделю, осмотр на паразитов проводился раз в две недели. Если в первый раз не получалось сдать тест на паразитов, то через две недели нужно было сдать повторный. Подыль, Хончжу и Сонхва по очереди получили плохие результаты, поэтому их отправление откладывалось. Подруги поклялись, что, сколько бы ни пришлось ждать, они подождут друг друга, ведь они в одной лодке. Точнее сказать, Подыль и Хончжу решили, что не оставят Сонхву одну. Как только девушки покинули Чосон, они поняли, что втроем они сильнее, чем вдвоем, и то, что они жили у подножия гор Мэбонсан, уже делает их подругами из родной стороны. Остальные невесты завидовали Подыль и ее спутницам, ведь они были друг другу опорой и поддержкой.

Время, которое девушки провели в Кобе в ожидании отправки в Пхова, было невероятно прекрасным. В гостинице были невесты, которые не могли купить билет на корабль до Пхова, так как их родители не вернули им деньги, отправленные женихами. Но у Подыль с Сонхвой было достаточно средств, чтобы о них не волноваться, что уж говорить о Хончжу, у которой их было в достатке. У Подыль до этого никогда не водилось столько денег, и ей нравилось их тратить, хоть и руки ее тряслись за каждый грош-два. Девушке настолько не верилось, что можно жить вот так, в свое удовольствие, что каждое утро ей приходилось щипать себя, чтобы убедиться, что она не спит.

В девять лет Подыль научилась готовить, и с того времени работа на кухне стала почти целиком ее обязанностью. Но в день ее отправления еду ей готовила мама, в Пусане этим занималась Сонхва, а в Японии это была работа горничных в гостинице. Подыль было тяжело покидать дом, но сейчас ей было настолько хорошо, что из-за этого она чувствовала вину перед родными, оставленными в Очжинмаль. Девушка подумала, что если уж сам путь туда настолько прекрасен, то конечная его точка – Пхова – будет раем за гранью ее ожиданий. Каждый день подруги гуляли по Кобе и осматривали город.