Невеста по фотографии

Подыль, что означает «ива», так назвали потому, что она родилась в период цветения этого дерева. Однако девушка никогда не считала свое имя лучше других. Детей мужского пола называли согласно системе пайхан, по которой в именах одного поколения должен был содержаться повторяющийся слог, а также закладывалось пожелание рода или наставление родителей. Но в женском имени Подыль никаких напутствий и чаяний на будущее не было. Девочка считалась чужой в родительском доме, ведь, выйдя замуж, она поселится в доме свекров, и, может, поэтому с самого рождения на нее не возлагали никаких надежд. Но тогда зачем отец усаживал ее позади своих учеников, обучал иероглифам и затем даже отправил в школу?

Пока эти вопросы в душе Подыль, будто несделанное домашнее задание, оставались без ответа, девушка мечтала о том, как она вслед за Эстер выберет себе новое имя, которое лучше будет отражать ее жизнь. Она твердо решила выучиться в Пхова, стать умной, как Эстер, и выбрать себе новое имя! Еще Подыль пообещала себе, что даже во время плавания на корабле будет каждый день заниматься английским, но из-за морской болезни могла только лежать.

– Подыль, Подыль, мы приехали в Пхова! – от криков Хончжу девушка открыла глаза. – У нас еще один медосмотр. Если не пройдешь, сказали, отправят обратно! Так что быстро вставай и готовься!

Если они увидят ее в таком состоянии, то подумают, что она больна, и отправят домой – это будет величайшей из бед. Подыль очень быстро проснулась и села. Девушку по-прежнему качало, но уже значительно меньше, чем пока они плыли по морю. Люди в каютах суетились, готовясь сойти с корабля. На всем судне оказалось чуть больше десяти чосонцев, остальные пассажиры в основном были японцами, но и среди них ехало много невест по фотографии. Говорили, что японцы, уехавшие в Америку работать на тростниковых полях, начали еще раньше чосонцев искать себе жен таким образом. Чосонок, как Подыль и ее подруг, было немного, поэтому они вели себя тихо и аккуратно, но и невесты из Японии, несмотря на статус своей страны, казались сдержанными и осторожными.

Мёнок и Максон вынесли чемодан Подыль, а Сонхва прихватила с собой мокрое полотенце. Подыль вытерла им лицо.

– Ты так исхудала! – цокнула языком Хончжу и достала ручное зеркальце.

В отражении Подыль разглядела свое лицо. Из-за худобы скулы стали выделяться сильнее и даже глаза, казалось, уменьшились. Тот прекрасный цветущий образ, запечатленный на фотографии в Кобе, бесследно исчез. Внезапно ей вспомнился сон, в котором Тхэван отменил свадьбу и ей запретили спускаться с корабля. Тревожное чувство, что сон может сбыться, было намного страшнее, чем морская качка. Стиснув зубы, девушка подавила подступающую тошноту и переоделась в шелковый розовый наряд. Она сняла свои соломенные сандалии и переобулась в бережно хранимые до этого туфельки. Девушка скрыла бледность лица румянами Хончжу и сделала прическу.

Завершив сборы, невесты по фотографии брали чемоданы и выходили на палубу. Стоя по бокам, Хончжу и Сонхва поддерживали Подыль. После долгого пребывания в тусклой каюте яркий солнечный свет ослепил девушек, а ветер растрепал им челки. Перед взором прищуренных глаз Подыль предстал, как на картинке, пейзаж. Небо, затянутое кучевыми облаками, словно ширмой, соприкасалось с морем. Из-за столпившихся на борту корабля людей невозможно было разглядеть порт, однако справа виднелись город и горы. Их вид немного отличался от тех, что она видела в Чосоне, но мысль, что и здесь живут люди, ее успокаивала. И хотя солнце было обжигающе ярким, духоты не чувствовалось, и даже клочка тени было достаточно, чтобы ощутить прохладу. Было приятно осознавать, что такая погода стоит здесь круглый год.

– Я слыхала, что тут всегда тепло, в любое время года такая погода! – возбужденно пролепетала Хончжу, которая думала о том же.

По Хончжу, одетой в наряды, купленные в Кобе, никак нельзя было сказать, что раньше о ней где-то говорили, как о вдове, загубившей своего мужа. Так же, как и в опрятной Сонхве, которая со временем все больше избавлялась от привычек, приобретенных во время жизни в горной глуши, невозможно было разглядеть внучку шаманки. И только ей, Подыль, придется встретиться с женихом, исхудав до костей. Опершись на подруг, девушка встала прямо и оправила наряд.

Проверяющие поднялись вместе с переводчиком на борт и начали проводить короткий медицинский осмотр, проверять паспорта и дорожные документы. Подыль думала, что в Америке все люди белые, но у каждого из трех проверяющих был не только свой цвет кожи, но и внешний вид. По мере их приближения сердце Подыль стучало все сильнее и сильнее. Когда они вывели нескольких прибывших пассажиров из общей очереди, душа Подыль ушла в пятки.

Подошедший ближе проверяющий был менее смуглым, чем мужчины в Кобе, и выглядел полноватым. Подыль не смела дышать, пока он держал ее веки открытыми, осматривая глаза. Проверив паспорт и дорожные документы, мужчина с доброй улыбкой вернул их обратно.