Невеста по фотографии

– Ты от него сильно натерпелась, но скрасила последние его годы, – хмыкнула, выпятив губы, Хончжу.

– Да нет. Он, кажись, знал, что умирает, поэтому последние дни делал многое для меня. Я к нему не испытываю неприязни. – В лице Сонхвы читалась искренность.

– Тоды мы рады! Хотя ты, пожалуй, сильно перепугалась. А как ты оплатила похороны? – спросила Подыль, сожалея о том, что не смогла помочь подруге в трудную минуту. Когда она, будучи беременной первым ребенком, мучилась от токсикоза и когда умер ее свекор, Сонхва пришла ей на помощь, однако сейчас, когда с подругой случилась беда, Подыль даже не знала об этом.

– Мне помогли люди в лагере, так что мы похоронили его на общем кладбище.

Казалось, что Сонхве было легко, словно она покончила с домашним заданием.

– Вот и славно! И старик умер в самый раз! А то что бы ты делала, ежель бы он долго прожил? Сонхва, живи спокойно с нами! Знаешь, как у нас хорошо идет бизнес в прачечной? Мы щедро будем платить, потому поработаешь у нас, подыщешь себе хорошего жениха и выйдешь за него взамуж! – сказала Хончжу.

– Ну ты даешь! Мужа вот-вот похоронили, а ты уже такие вещи предлагаешь! Сонхва, соблюдай осторожность хотя бы какое-то время и играй роль вдовы! А нового мужа я тебе подыщу! – заявила Подыль.

С ухмылкой наблюдая за болтающими подругами, Сонхва сказала:

– Спасибо! Я пробуду у вас, пока не рожу!

От этих слов Подыль и Хончжу так удивились, что потеряли дар речи. У Сонхвы совершенно не было живота, поэтому даже во сне невозможно было представить, что она беременна.

– Ты вынашиваешь малыша? От Сокпо? – неожиданно для самой себя спросила Подыль. На лице у Сонхвы было написано: а чей же еще это может быть ребенок? Устыдившись своего вопроса, Подыль крикнула Хончжу: – Ну ты посмотри! Говорили же, что папе Чансу тоже было очень много лет, а он все же его родил!

Высчитав последний день менструации подруги, Подыль и Хончжу предположили, что она на четвертом месяце беременности.

– Значит, ты родишь, примерно когды моей Пёрл будет годик.

Подыль волновалась за Сонхву, которая родит ребенка без отца. И хотя Пёрл тоже родилась в отсутствие папы, Тхэван был все еще жив.

– Не волнуйся и рожай! Что поделать, ежель нет отца? Втроем мы сможем вырастить малыша. И дадим ему образование! – смело воскликнула Хончжу.

Со следующего дня Сонхва принялась помогать в разных делах, исправно выполняя все, что было необходимо, начиная от уборки и заботы о детях, заканчивая глажкой, благодаря чему Подыль и Хончжу смогли еще больше сосредоточиться на делах прачечной.

Сменился еще один год. Дела прачечной, которая теперь именовалась Sister’s laundry[24], шли как никогда хорошо. Подыль и Хончжу чуть ли не силком затащили Сонхву на собрание товарищества.

– Тебе же нужно собрать денег к рождению малыша!

Сонхва хоть и говорила, что ей будет достаточно еды и крова, подруги откладывали ежемесячную зарплату в ее долю.

Даже когда товарищество расширилось до восьми человек, название осталось прежним: «Общество радуги». Из всех, кто участвовал в собраниях, самой восприимчивой к новостям, связанным с Чосоном, была Подыль, чей муж уехал в Маньчжурию. Каждую свободную минуту она просматривала газеты. Она получала официальные издания партий от подруг по товариществу. Сердце девушки упало, когда она прочитала статью, в которой говорилось, что добровольческая армия Тхоныйбу проникла в Чосон и подорвала полицейский участок в городе Синыйчжу. Ей казалось, что если мужа арестуют в Чосоне, который стал японской территорией, за поддержку Движения за независимость, то его непременно отправят в тюрьму или убьют.

Новости о политиках были неутешительными. Временное правительство разделилось на тех, кто предлагал реорганизоваться и продолжить работу, и тех, кто настаивал на том, чтобы созвать новое правительство. Причиной тому послужило известие о том, что Ли Сынман выдвинул Лиге Наций петицию о мандатном управлении Чосоном. Вскоре после этого появились слухи о том, что Ли Сынмана скоро исключат из правительства. Тем не менее на Гавайях и по всей Америке соотечественники, не жалея средств, продолжали спонсировать дело независимости страны. Как только в Чосоне началось движение по поддержке местной продукции, жены-кореянки на Гавайях перестали покупать японские товары.

Не считая новостей о Тхэване и Родине, жизнь Подыль и всех участниц «Общества радуги» била ключом как никогда раньше. Процветала не только прачечная, но и парикмахерская Максон. Мёнок открыла ясли-сад, назвав его Rainbow’s Home[25]. Воспитанников сада было так много, что Кихва ушла с завода и присоединилась к делу. На накопленные за это время деньги Понсун с мужем открыли продуктовый магазин.