Невеста по спецзаказу или Моя свекровь и другие животные

— Значит, я не воспитанная, — слезы высохли мгновенно и стало неудобно. И в самом деле, чего это я… подумаешь, с ума сошла. С кем не бывает, право слово… с кем не бывает, тот не поймет. И если разобраться, то безумие мое такое… милое.

С космосом.

Пришельцами.

Свадьбой вот… в фату сморкаться удобно, раз уж она здесь. Главное, пытать меня не пытают, на эксперименты не отправляют, а что до всего прочего… сама виновата.

— А тебе удобно?

Этот… круон был поменьше моего потенциального жениха. И кажется, помоложе. Вон, физия какая любопытная. Глаза желтые, круглые и блестят, как у кошака, который до сметаны дорвался. Смотрит и разве что не облизывается.

Но этот хотя бы одет прилично, в просторные полотняные штаны и рубаху белую, с орнаментом на вороте.

— Удобно, — ответила я, хотя сидеть на полу было несколько жестковато. — А тебе?

Он тоже сел, скрестив ноги, пытаясь скопировать мою обычную позу, но видно было, что получается так себе.

— Не очень, — длинный хвост скользнул по ковру. — Жестко. И кости тянет.

— А ты вообще кто такой?

— Я? — он почти искренне удивился и короткая грива поднялась дыбом. — Гарджо Одхиамбо. Я брат твоего жениха…

— Младший?

— Ага… — он погладил собственный хвост и потупился. — Ты на него очень злишься?

— За что?

— За сороконожку…

— Нет.

— А вообще? — Гарджо старательно улыбался, вот только клыки эту улыбку портили.

— И вообще не злюсь.

— А воду зачем льешь?

— Она сама, — я потерла глаза. — Чего ты хотел?

— Посмотреть, — он поерзал и признался. — Я таких как ты никогда не видел… вообще почти ничего не видел. Мама говорит, что я еще маленький, чтобы в космос летать.

— Сочувствую, — покивала я головой.

Маленький Гарджо был на полторы головы выше меня. Но мне ли спорить со свекровью?

— Маму надо слушать…

— Ага… ее не послушаешь… — он тяжко вздохнул и уточнил. — Значит, вы жениться будете?

— Нет!

— Почему? Он хороший… бестолковый только. Так мама говорит. Но ее не слушай. Он очень толковый… просто… — Гарджо замолк, стиснув хвост так, что из огромной его лапищи торчала лишь темная прядка.

— Договаривай уже…

— Он женщин боится.

Это чудовище с дубиной боится женщин? Наверное мое удивление было слишком уж явным, если Гарджо развел руками и пояснил:

— Когда он был маленьким, к нам часто приезжали матушкины сестры… и каждая трепала за щечку.

Я опять покивала.

Тетушки и щечки, это да… это повод… к счастью, у моей матушки не было ни сестер, ни подруг, которые бы интересовались мною, а бабушкины являлись не так уж и часто, чтобы травмировать мою детскую психику стихами с табуретки, глупыми вопросами на тему любви к родителям и прочими бесчинствами, что взрослым видятся милыми.

Жениху, выходит, не повезло.

— Сочувствую…

Гарджо выпустил хвост и сказал:

— Я от них сбегал. А он ответственный…

И замолчали оба.

Когда молчание слишком уж затянулось, я встала и сказала:

— Мне бы помыться…

…и переодеться не мешало бы, поскольку чем дальше, тем сильней становилось ощущение, что костюм мой был полон песка.

Глава.

На семейном ужине я была вместо десерта. Точнее, подали меня чуть раньше, а вот потреблять нас с ним стали одновременно.

— Вы, наверное, устали, — поинтересовалась кошечка с белыми длинными волосами, заплетенными в дюжину кос. Ее наряд цвета берлинской лазури подчеркивал их белизну.

Золото на шее.

На руках.

И на ногах тоже. Я успела оценить тройку браслетов с колокольчиками, которые весьма благоразумно предупреждали о приближении этой особы. Взгляд ее был безмятежен, как грозовое небо, но я не слишком-то обманывалась.

Гарджо скорчил рожицу, наглядна демонструя, что думает об этой…

…как же ее звали?

Имя такое длинное, скрипучее… я не запомнила. А вот супруг ее, приходящийся моему будущему старшим братцем, был внушителен.

Темной масти.

С гривой, заплетенной в маленькие косички.

И с теми же бубенчиками. Надо полагать, бубенчики были не его инициативой, но супруге он перечить не посмел.

— Устала, — не стала отрицать я.

— Конечно, — круонка улыбнулась во все клыки. Надо же… а от мяса она демонстративно отказалась, заявив, что есть плоть живых существ в их просвещенное время это дикость.

Этакими клыками только салат жевать.

Или на булочки охотиться.

Отщипнув крошечку, круонка отправила ее в рот.

— …вы так хрупки… невероятно просто!

Вторая, серенькая скромница, потупила взгляд. На ней и платье было попроще, и золота поменьше. Да и супруг ее старательно делал вид, что за столом отсутствует в принципе.

— Во вселенной много невероятного, — пробормотала я.

Гарджо вздохнул.

Как и мой нареченный, который весь вечер если и разжимал челюсти, то исключительно для того, чтобы положить в них очередной кусок мяса. Ел он… да такого за зарплату менеджера средней руки не прокормишь и танец с дубиной обретал иной, потаенный смысл.

— Я слышала, — сказала Блондиночка, продолжая мучить пышку. И взглядом меня одарила таким, что…

— …ее сестрица надеялась стать супругой Нкрума, — Гарджо дернулся и подвинулся ко мне вместе со стулом, чем заработал крайне неодобрительный взгляд матушки.