Невеста поневоле, или Чужой трофей (СИ)

На лице мужчины плясали блики. Совсем как в нашу вторую встречу в борделе тетушки Эстеллы. Ох, лучше бы я забыла о том дне. Но нет! Воспоминания будут преследовать меня до конца дней! Жуткие, ненавистные, въевшиеся в кожу, словно клеймо.

— Я так не думаю, мисс. Я не оставил без внимания те метаморфозы, что коснулись вашего тела. Дважды я стал тому свидетелем. Продолжать скрывать правду бессмысленно, — усмехнулся он, пригвоздив меня к полу своими словами. — Что это, мисс Донахон? Дар или проклятие?

— Вас это не касается, мистер Бэнкс, — резко ответила я. — Если хотите, можете обо всем рассказать его светлости герцогу Сарскому. Казнь избавит меня от необходимости провести остаток дней своих, именуемой собственностью Айзека Бэнкса. Если смерть избавит меня от статуса «вещи», то так тому и быть!

Выплюнув эти слова в лицо канцлеру, я ринулась к двери. Хотелось поскорее уйти, чтобы не видеть довольный маслянистый взор своего «хозяина». Он по -прежнему смотрел на меня, как на выгодную покупку, удачное приобретение. Еще бы! Девица, которая досталась ему за несколько звонких золотых монет!

— Значит вот, что руководило вами, мисс Донахон. Корысть! Продали тело, чтобы спасти свою душу? Думаете, Саймон Нельсон исцелит вас? — с презрением произнес канцлер, преграждая мне путь к отступлению.

Я замерла. Лицо стало пунцовым. Но не от стыда. От злости!

— Как вы смеете! — прошипела я. Рука против воли взметнулась вверх, очертила в воздухе дугу. Звонкая пощечина оставила на лице мужчины едва различимый след. Но он даже не дрогнул. Не шелохнулся. Словно и не человек передо мной вовсе, а каменное изваяние. Непоколебимый колосс! — Разве можно продать то, что уже кем -то куплено? — добавила я, чувствуя, как слова пропитываются слезами и горечью.

Взгляд канцлера почернел. Синева помутнела, словно на море надвигался шторм. Убийственный. Безжалостный... Пальцы мужчины сцепились на моей шее. Кажется, он намеревался уничтожить меня. Здесь. Сейчас. Без промедления.

— Заносчивая дрянь! — смакуя каждое слово, произнес мистер Бэнкс. До меня же долетели лишь отголоски. Пятки оторвались от пола. Сколько же в нем силы! Он меня словно сухой прут сломает!

Мужские пальцы крепче обхватили мою шею. Сдавили горло, заставив захрипеть. Мысли моих форменных туфель едва касались пола.

— Я собью с тебя всю спесь! — прорычал мне в лицо и опалил кожу прерывистым дыханием.

В темно-синих глазах Айзека полыхал огонь. Жадный. Беспощадный...

— Молчишь? — губы обидчика изогнулись. Он неотрывно следил за тем, как я жадно хватала губами воздух, которого мне катастрофически сейчас не хватало. — Кажется, я знаю, чем занять твой рот Софи, чтобы он впредь не вредил моей репутации. Покажешь, чему научила тебя тетушка Эстелла, за те годы, что ты провела в дешевом борделе?

Наверняка в такие моменты перед глазами пролетают самые яркие воспоминания о жизни, которую у тебя сильной рукой безжалостно отнимают. У меня таковых в памяти не было. Вся моя жизнь больше походила на борьбу. Я вела ожесточенную схватку за место в этом мире. Ведь, как правило, рожденные на улицах Третьего кольца его не имели. За горсть серебряных они были вынуждены торговать своим телом, грабить и убивать. Меня подобные занятие вовсе не прельщали. Жалкие единицы устраивали свою жизнь так, чтобы их дети не пухли с голоду. К числу этих везунчиков примкнул и Джон Фокс. Ни отсутствие одной руки, ни участие в военных действиях на приграничной зоне не лишили его жизнелюбия и оптимизма.

Ах, мистер Фокс... Получили ли вы мое письмо? Почему не ободрили одинокую душу ответом? Теперь и не свидимся больше.

Из глаз против воли брызнули слезы. Острая боль и нехватка кислорода превратили тело в беспомощную груду костей и мышц, неспособную сопротивляться и дать отпор обидчику. Где-то в глубине души я смирилась со своей незавидной участью. Приняла ее как дар и избавление. Разве есть что-то в этом мире, за что мне хотелось бы ухватиться? То, ради чего, я хотела бы жить?

Хватая сухими губами раскаленный воздух, я заглянула в глаза Айзеку Бэнксу. Нет, это был взор вовсе не человека! Синеву заволокло черной пеленой. На меня смотрел не канцлер, а монстр, живущий в недрах его души. Он ловко маскировался, но разве смог бы прятаться вечно? Ведомый жаждой крови, он готов заставить страдать каждого, кто перейдет ему дорогу. Не ради выгоды. Забавы ради.

Помутневшем взором я поймала в его глазах отражение. То ли смерть подступила слишком близко, то ли и правда там, в темном омуте, вместо скрюченного тела служительницы, я разглядела девочку. Она смотрела на меня с мольбой и неприкрытым страхом. Ее тело окутывала тьма, протягивающая к ней липкие щупальца, стремящиеся ухватить за локоть или лодыжку. Она сжимала в руках тряпичную куклу, заштопанную черными нитками. Вероятно, других не было. Русые волосы уложены аккуратными волнами, а зеленые глаза, полные слез, смотрят на меня с надеждой. Будто только я могу помочь ей. Словно мне под силу спасти ее от надвигающейся беды.

Бетти.