Невеста повелителя степей

– Что это? – потрясенно прошептала подруга и протянула руку, чтобы прикоснуться к нему.

– Это наше будущее, – я сглотнула, ведь впервые собиралась произнести вслух то, что знала долгие годы. – Этот цветок способен расти на камнях, там, где другие умрут, он будет цвести. Сотни лет назад вся наша степь была красной от его цвета, а потом он начал умирать, потому что проклятый Ингайр потребовал у предков того, что не мог иметь. И то, что давало нам жизнь, стало умирать, вытребованное как плата теми, чья стезя – это зло. Боргайн и его видящий знают то же, что и Заата – скоро будет пик жара такой силы, что пришедший вместе с ним черный огонь выжжет все до тла. Никого не останется. Умрут все…

– Но, так ведь не может быть! – Михарна замотала головой. – Матерь Заата всегда находила выход!

– Вот он, наш выход. Конечно, это только если я сумею доставить его в Айхонару и уже там совершить обряд. Дочь степи должна объединить народы, и кровь ее дитя обагрит алые степные цветы, что вновь распустятся на камнях, впитывая в себя злой черный огонь.

– Это предсказание?

– Да, предсказание. Только ему уже сотня лет, а дочь степи так и не смогла выполнить то, что должна была. Заата верит, что это я, но…

– Ты сомневаешься, – кивнула Миха. – Такая ответственность! И ребенок! Ты еще только невеста, матерью не скоро станешь.

Мне вдруг захотелось поделиться с ней и этим, но опять что-то остановило. Мой сын еще слишком мал, для всех вокруг его еще не существует. Так пусть так и будет как можно дольше. Чем меньше знают о моем положении, тем меньше будет соблазнов у желающих причинить зло.

– Да, в этом ты права. Но стоит быть готовыми ко всему. Дитя степей, дитя разных народов, кто знает, кем будет его мать?

– Но Заата уверена, что ты, – Миха нахмурилась. – Риангар – хаст Айхонары, ты – дочь Айхонары. Неужели она так уверена в тебе только из-за того, что в тебе течет северная кровь твоей матери?

Я дернула плечами. У меня был ответ на этот вопрос, но озвучить его я не могла. Потому что тогда мне пришлось бы попрощаться с жизнью. И пусть сейчас она ничего не стоила, мне не хотелось с ней расставаться. Глупая надежда, что все еще будет хорошо, жила во мне. Степь дала шанс, как всегда, но смогу ли я сделать так, как нужно?

Вторая луна уже скрылась за горизонтом, а солнечные лучи, будто живые, уже начали выползать, знаменуя начало нового дня. Впереди, насколько хватало глаз, была все та же каменная степь. Мы не нашли укрытия, а значит, дневной зной не оставит нам шансов.

Хотелось пить, но ни ручья, ни лужи, ничего не было среди одинаковых тусклых серых камней. Чахлые травинки не тянулись к небу, а пытались спрятаться от его убийственного жара. Все вокруг пряталось от солнца, и только нам не было убежища. Как только оно достигнет зенита, мы упадем и умрем, потому что от него не спастись.

Но женщины Айхонары упрямы. И мы шли вперед, не обращая внимания на пот, что бежал по спине, скатывался по лбу на глаза. Становилось труднее дышать, хотелось пить, но мы не останавливались. Дрожали ноги, при каждом шаге изо рта вырывался стон, и все же никто из нас не думал падать замертво. Артун укрывал тело, прятал от ожогов, но по ним становилось так жарко, что временами возникала безумная мысль – сорвать его в надежде, что воздух охладит пылающую кожу.

Упала Харда и так и не встала. Рядом с ней опустилась другая женщина, но так и не поднялась. Идти дальше сил не было. Они закончились, и теперь только воля степи и ее благосклонность могли нас спасти.

– Я больше не могу, – простонала Миха, тоже опускаясь на землю. – Нам нужно отдохнуть.

– Да, отдохнем и пойдем дальше.

Губы горели, в голове поселился туман, предвестник забытья. Если я усну до того, как жар убьет всех нас, то это будет милостью предков.

Раскаленные камни казались мягким ложем, когда я легла я на них. Острые грани впивались в тело, но единственной мыслью было сожаление, что мой сын умрет, так и не увидев того прекрасного мира, который я готова была создать для него. Степь заберет его душу к себе, как и все души тех, кто жил и рождался на этих землях.

Я легла на бок, прижала руки к животу. Слез не было, и мое тело казалось высохшей травинкой. Осталось немного, скоро все исчезнет, и мы будем радоваться, смотря на тех, кто продолжает жить…

Марево жара дрогнуло, потемнело. На мгновение мне показалось, что над головой появилась тень. Но это всего лишь иллюзия перед вечным забытьем.

– Раэза!

Я больно ударилась спиной, когда чьи-то руки перевернули меня – быстро и совсем не нежно, но все равно как-то бережно, опасаясь причинить боль. Сознание уплывало, растворяясь в степном жаре, и все же я успела заметить встревоженные зеленые глаза, в которых боль сменилась облегчением. Зеленые. Совсем как у меня.

Глава двадцать первая. Она

– Я не хочу есть, – не глядя на служку, произнесла я.

Девушка молча удалилась.

Порыв холодного ветра принес облегчение, но пришлось плотнее закутаться в тонкую шаль.

Здесь все было иначе. По-другому. Слишком непривычно для меня, выросшей там, где жар определяет все.