Невеста повелителя степей

– Моя кровь сильнее твоей, – он потер ладони друг о друга, размазывая кровь, забрал у меня камень, с силой сжал его, а затем отбросил в сторону. – Я уже говорил, что злу нужно много сил. Сильнее, чем я, воина ты не найдешь. Дорога будет простой и быстрой. Без лишних жертв. Не бойся, я знаю, что делаю.

Это хорошо, что он знает, потому что мне на мгновение показалось, что я перестала понимать, что творю. Моя жажда возвращения затмила все на свете – и разум, и чувства, и инстинкты. Даже долг отступил, я почти позабыла, что мне нужно не просто вернуться домой, а спасти дом!

В том месте, куда упал камень, земля уже начала вздыбливаться, рождая очередной нарыв. В другой раз я бы предпочла ехать верхом – дольше, тяжелее, но правильнее, не отдавая злу частичку души, не оставляя на землях степи язвы темной магии.

– Идем.

Он крепко взял мою руку, и повел в образовавшуюся дыру. Она, и правда, была намного больше той, что смогла открыть я. Мы шли в полный рост, Линар даже не склонял голову, вот, что значит, сильная кровь.

Я старалась ни о чем не думать, просто двигаться в надежде, что скоро увижу свет и окажусь дома. Время словно прекратило свой ход, стало медленным и тягучим, а затем он все же появился впереди. Пока еще неясный, но такой долгожданный. Свет.

Яма осталась позади, а перед нами теперь открывался весь город, растянувшийся на много шагов в разные стороны. Никогда еще Айнонара не казалась мне такой прекрасной.

– Спасибо, – тихо произнесла я.

– Не стоит благодарить, ты знаешь, почему я здесь.

Но мне было все равно. Я снова знала, что должна была делать.

Глава двадцать четвертая. Он

– Мой хаст, – знающая Заата нахмурилась. – У нас почти все готово, но северянин требует, чтобы ему отдали девчонку. Мы же не можем этого сделать… Я боюсь, что, не смотря на все, чего мы сумели добиться, из-за него все может и рухнуть.

– Молчи, Заата! Мне это известно. Кажется, мы ошиблись, выбрав его.

– Но у него сильная кровь. Такая сильная, что никакое проклятие не страшно. Проклятой крови в жилах ребенка не будет вообще, и черный огонь уйдет навсегда.

По губам Риангара пробежала легкая усмешка, которая тут же сменилась гримасой недовольства.

– Нам нужен этот ребенок, ничего не изменить. Колесо судьбы уже пришло в движение. Хаст Линар может идти в отстойные ямы и в заросли дикого бурга! Если он недоволен, то мы ничего не можем предложить ему взамен, Раэза должна остаться в Айхонаре и родить сына хаста! Для всех он будет моим, тут не о чем спорить.

– Я и не спорю, мой повелитель, – наклонила она голову. – Но, думаю, совет все же придется созвать. Некоторые хасты уже начали призывать войска, решив, что мы ослаблены и не можем оказать сопротивления.

– Это плохо, – нахмурился хаст. – Без Ирвира тяжело…

– Но воины все равно служат лишь тебе. Никто из них не пытался предать тебя.

– Замечательно.

Риангар поморщился и отошел от окна. Ему нужно было взять все в свои руки, но Заата умело останавливала его, контролируя каждый шаг. Без знающей он бы давно пропал, но все равно. Древняя старуха не может управлять хасттаном! Во главе всегда стоит лучший из воинов. Истинно насмешка степи – он даже не воин! Когда-то, очень давно пытался им стать, но не смог. Сначала не хватало сил, теперь опыта… Да любой бой превратит его в мертвеца, тем более сейчас. Нет, нужно искать способы завоевать уважение хасттана, но как? Времени все меньше, а те варианты, что раньше казались беспроигрышными, рассыпались, словно пепел от костра и разлетелись в разные стороны.

Вся надежда на сына, что родит Раэза. Он спасет степь, спасет Айхонару, станет настоящим воином и возродит былое могущество! Так суждено, так сказали предки, которые не хотели терять своим поглупевших потомков.

– Что с цветком?

– Он приживется, – улыбнулась Заата, и испещренное шрамами лицо помолодело. – Жарцвет удивительный, он может расти даже на голых камнях, разбивая их в песок своими корнями.

– Тогда почему он вымер везде? – Риангару было все равно, он устал, но спросил все равно, зная, что старухе будет приятно рассказать ему очередную байку.

– Большая его часть росла в Айхонаре, на севере и в Черных горах, с которых всегда спускался огонь. Когда кровь Ингайра стала проклятой, цветы начали чахнуть. Тот, кто сотворил это, не ожидал такого, но сделанного не воротишь. Пик жара принес страшный черный огонь. Он ударил прямо по полям, и те сгорели в миг. Тот раз они защитили степь, но все следующие годы жарцвета становилось все меньше и меньше, а черный огонь уходил все дальше и дальше от гор, приближаясь к станам. Перестала существовать Урданрайра, сгоревшая дотла вместе с тысячей жителей. Задохнулась Сатарара, ведь некому было потушить огонь и отвернуть ветра. И это только те, кто были нашими соседями, о ком мы знали, о ком страдали. А сколько было тех, чьи предки не смогли докричаться и сообщить, что их потомкам нужна помощь, что они умирают, горят заживо в черном огне?

– Ты говоришь жуткие вещи, Заата, – улыбка у хаста вышла жалкой.