Невеста призрака

В школьные годы Изабель не раз бывала в Opéra Garnier. В театр её с мамой каждый раз приводил папа, и каждый раз девочка с трудом могла досидеть до конца спектакля. Она искренне не понимала, почему родители то смеялись, то плакали, не знала, почему её ругали за непоседливость. Потом, занявшись музыкой, она пытливо вслушивалась в прекрасные голоса артисток и мечтала однажды превзойти их.

Быть может, она видела на сцене и семью Валуа, вместе с Эриком, вступившим в пору юношества. Всё сходилось. Когда Изабель было шесть, Эрику исполнилось восемнадцать. Когда она засыпала от скуки на уроках в младшей школе, он уже самостоятельно зарабатывал себе на жизнь.

Наверное, это странно, но её ничуть не волновала такая большая разница в возрасте.

В детстве Opéra Garnier был её заветной мечтой. Изабель, увлечённая музыкой, стремилась вернуться именно в этот театр, но уже не в качестве зрителя; желала стать примадонной и, быть может, выйти замуж за одного из талантливых артистов.

А теперь театр должен был стать причиной для её ночных кошмаров.

Сжав губы в линию, Изабель перестала дышать, когда они приблизились к белоснежным, укрытым искристым снегом каменным стенам. После гибели папы мама запрещала дочери посещать театры, впрочем, она и сама по своей воле не отправилась бы в Opéra Garnier. Девушка считала несправедливым смотреть новые спектакли здесь, в то время как папа не сможет больше увидеть ни одной постановки.

Театр не пустовал. Там сейчас шёл спектакль — об этом говорил свет, льющийся из окон, и десятки припаркованных автомобилей у входа. Opéra Garnier испытывал упадок после появления Призрака Оперы в Lacroix. Люди до того хотели узнать больше о загадочном мужчине в маске, что стремились бывать в его театре как можно чаще.

Эрик повёл её к чёрному ходу. Дверь оказалась не заперта. Вместе они бесшумно пробрались мимо уснувшего охранника в один из длинных коридоров-галерей.

Высокие потолки давили на Изабель своим величием, вдоль стен вились причудливые архитектурные узоры, хрустальные люстры были прекрасны, словно упавшие и застывшие в воздухе звёзды. Едва дыша от сжавшего сердце чувства ностальгии, девушка без конца оглядывалась. Она хотела рассмотреть каждый элемент театра, хотела насладиться рукотворной красотой.

Эрик же словно сжался. Идя дальше, он ладонью закрыл глаза, не желая смотреть на что-то.

— Ох!..

Изабель остановилась, увидев на стене портрет Эрика, но мужчина так резко дёрнул её за руку, не позволив рассмотреть картину, что она против воли пошла дальше. Сжав губы, она не стала с ним пререкаться. В конце концов, Эрик с трудом смотрел в зеркало, когда на нём не было маски, и тяжело переносил осознание своего увечья.

В одном из зрительных залов гремел оркестр. Туда Эрик и провёл Изабель — за кулисы, с привычной непринуждённостью открыв дверь.

— Поднимайся, — он кивнул на лестницу, тянущуюся к балкону под потолком. От него по железным мостикам можно было пройти над сценой. Такие технические постройки использовались, чтобы зафиксировать подъёмные декорации и крепить софиты.

— Эрик, — шепнула она, отняв руку из ладони мужчины. — Скажи хоть слово! Твоё молчание меня совершенно не успокаивает!

— Поднимайся, — процедил он, и его глаза пылали яростью. — Иначе мы уйдём и никогда не вернёмся к этому разговору.

Изабель хмуро смотрела на него. Ей казалось, что в их отношениях давно возникли стабильность и определённость. Она принимала его таким, какой он есть: со всеми изъянами, недостатками, преступлениями. Она понимала причины его поступков, и потому ни в чём не винила, не думала сбегать и планировала совместное будущее.

Но Эрик застрял в прошлом, мучился и с трудом делился болью, сбегал от реальности в искусство.

Вздохнув, Изабель подняла взгляд на лестницу. Будь она благоразумной женщиной, давно бы сбежала от этого вспыльчивого деспота.

Но девушка хорошо понимала боль возлюбленного. В конце концов, если бы ей самой представился случай уничтожить людей, лишивших её папы, представился шанс отомстить, она бы это сделала.

Сжав губы, она молча поднялась по лестнице. Ничего. Наорать на Эрика можно и под потолком: там он не сможет от неё сбежать.

Поднявшись, девушка схватилась за перила. От высоты её колени задрожали, руки похолодели, лоб покрылся холодным потом.

— Изабель, — произнёс Эрик. Впервые за весь день его голос зазвучал мягко, даже заботливо. — Жизнь моя, что же ты не сказала, что боишься высоты?

— Я н-н-ничего… — процедила она сквозь плотно сжатые зубы.

— Смотри на меня, — сказав это, он пальцем провёл по её линии челюсти, встретился с девушкой взглядом. — Всё хорошо. Эти железки выдержат целый полк.

Изабель нахмурилась, глядя ему в глаза.

— Ты весь вечер ведёшь себя так, будто собрался меня с них скинуть.

Он невесело улыбнулся, пальцами перебирая пряди волос девушки.

— Если кто-то и слетит отсюда, то это либо Бувье, либо я.

— Эрик!

— Ш-ш-ш. Представление идёт, ты отвлекаешь артистов.