Невеста сумеречной Тени

Два дня я избегал заходить к ней в спальню. Видеть её такой — бледной, с серыми губами и чёрными кругами под глазами, — было не менее тяжело, чем ловить на себе полные мольбы взгляды её матери. Будто я что-то могу сделать… За эти дни даже барон Армфельт утратил весь оптимизм: из энергичного, полного сил человека он превратился в блёклую тень самого себя. Смотреть на них невыносимо, но и бесконечно отворачиваться тоже нельзя.

— Идём.

В покоях Лияры тишина. Её мать спит на кушетке в гостиной, отец тут же в кресле. Я делаю знак Отто не будить их: хоть кому-то сон приносит забвение. Отто осторожно открывает дверь, и мы проходим в спальню. Масляный ночник горит на прикроватной тумбе. В его свете Лия ещё больше походит на покойницу: тонкие руки вытянуты поверх одеяла, измождённое лицо словно вырезано из белого мрамора, даже золотые волны волос потускнели. Мягко закрыв за собой дверь, я подхожу к постели, аккуратно притрагиваюсь к ледяным пальцам.

Тень от моих рук легко ощупывает её тело. Прозрачный сумеречный поток встречается с чернильно-черным щупальцем, обвивающим еле бьющееся сердце. Тянусь, пытаясь его извлечь, увести за собой, и на секунду кажется, что проклятье поддаётся: волны мглистой магии приникают к пальцам, ползут вверх по рукам. Лия делает вдох, но Тень, почуяв подвох, сбегает обратно.

— Я пытался переместить дар в другое вместилище, но магия не живёт без тела, — тихо говорит Отто. Он приваливается к столбику кровати, поддерживающему каркас для балдахина, и тяжело вздыхает. — Даже если это получится, нет никаких гарантий, что Тень, уходя, не выпьет силы миледи досуха. Лишь смерть заставит её разжать свои когти.

Нежно погладив оледеневшие пальцы, я продолжаю всматриваться в лицо девушки. Я что-то упускаю. Она не может уйти вот так, едва начав жить. Я и без того достаточно измучил её ради собственной безопасности, а теперь ещё и убил.

Убил.

Простое и очевидное решение пронзает усталый разум. Как же я раньше не понял!

Лёгкий взмах руки, и двери полыхнули ослепительной вспышкой: теперь они не откроются, пока я сам не отпущу магию — или не умру. Сняв сюртук, бросаю его на край кровати, расстёгиваю манжеты рубашки и закатываю оба рукава.

— Что ты задумал, мой мальчик? — Отто удивлённо наблюдает, как я отхожу к столу, заваленному банками, склянками, бинтами и травами.

— Она не умрёт вот так. — Нахожу чашку с остатками воды, вплёскиваю прямо на ковёр. Затем отрываю от рукава полосу ткани и, протягивая её целителю, говорю: — Я поделюсь с ней своей Тенью. А ты мне поможешь.

Запретный дар можно получить лишь одним способом: умереть и принять кровь носителя. Именно так заразили меня самого, когда мне было всего двенадцать лет. Будучи мальчишкой, я плохо запомнил последовательность ритуала, лишь страх, боль и кровь, но если сейчас не попробую воспроизвести его, то буду проклинать себя всю жизнь.

— Ты должен убить её, Эмиль. — Отто не притрагивается к ткани, лишь смотрит усталыми мудрыми глазами. — А потом суметь поделиться магией. Мы оба не знаем наверняка, как это делается. А если не получится?

— Тогда я признаюсь во всём и понесу наказание.

Со вздохом, целитель перетягивает мне левую руку. Правой я вытаскиваю из ножен кинжал. Острая боль, и тёмная струйка крови льётся в подставленную чашку. Отто внимательно следит, как наполняется посудина, а сам даёт указания.

— Ты должен обозначить круг и отпустить дар. После того, как упадёт последняя капля, не смей выходить наружу — Тень сожрёт твою энергию махом. И я не смогу к вам приблизиться, не смогу помочь, пока ритуал не будет завершён. Когда магия наберёт силу из крови, ты должен пронзить её сердце. Что будет дальше — известно одним богам.

Я киваю в ответ. Чашка полна почти на середину, и Отто разрезает жгут. Он залечивает порез, передаёт мне кинжал.

— Будь осторожен. — Целитель отходит к окну.

— Я всегда осторожен.

Окунув остриё кинжала в чашку, обхожу кровать по кругу, роняя капли крови как можно чаще. Последние падают на подушку над головой неподвижной Лии. Присев на край постели, я высвобождаю Тень. Сумеречные струи магии ощупывают контур, темнеют, густеют, словно напитываются силой. Тень обволакивает нас, смыкается в плотное кольцо, становится чернее ночи. В обычные дни, когда постоянно сдерживаемая магия требует выхода, она прорывается волнами мрака, но попробовав крови, светлеет и снова становится серой смутной тенью. Сейчас же всё ровно наоборот.

Сила просит деяний, нашёптывает безумные мысли, играет разумом. Лицо Лияры будто меняется, то погружается в сумрак, то словно светится изнутри. Кажется, ещё миг — она откроет глаза и, по обыкновению, грозно нахмурится. Ласковые щупальца Тени путаются в её волосах, ощупывают хрупкую фигурку, приникают всё ближе.

Пора.

Я бесцеремонно откидываю одеяло, прощупываю грудь девушки, нахожу нужную точку между рёбрами. Остриё кинжала протыкает нежную кожу, показывается первая капелька крови. Крепко зажав рукоять одной рукой, второй я ударяю по навершию, и клинок входит в сердце.