Невеста сумеречной Тени

Смотрю в её лучащееся заботой лицо, и чёрная рука ужаса, стискивающая сердце, чуть ослабляет хватку.

— Знаю, что и так прошу о многом, но Эмиль не достанет меня только в одном месте — здесь.

* * *

Я не возвращаюсь в княжеский дворец, лишь с Милой оповещаю родителей, что должна прислуживать императрице. Катарина держит меня рядом с собой круглые сутки: я помогаю ей подбирать украшения к завтраку, сопровождаю на послеобеденных прогулках, присутствую при отходе ко сну. Сама я сплю в небольшой комнате по соседству от её покоев. Спальня далеко не так богата, как мои прежние комнаты, но сейчас мне было бы достаточно и тёмного чулана с простым матрасом. Будь моя воля, я бы заперлась в спальне и не выходила вовсе, пока Катарине не удастся уладить всё с императором, но её величество прилагает массу усилий для вовлечения меня в светскую жизнь, и я не смею спорить.

Первые три дня проходят без происшествий: удивлённая маменька приходит поблагодарить Катарину за заботу; в спальню для слуг заселяется Снежа, привезя с собой сундук с моими нарядами; а однажды Луизе получается даже рассмешить меня рассказом о своих безуспешных попытках охладить чай в кружке.

От Эмиля ни полслова — и это повергает меня в сводящую с ума панику. Похоже, он даже не замечает моего отсутствия. По ночам извожу себя воспоминаниями о тех двух днях, когда я была так глупо счастлива, вижу его во снах и просыпаюсь с колотящимся в горле сердцем. Представляю его взгляд при будущей встрече, а грудь сдавливает от страха невидимыми тисками.

Выздоравливающая Алиса присылает полное удивления письмо, на которое я, увы, не могу ответить честно: боюсь, что оно попадёт в руки Эмиля, и мой план побега развалится. Ограничиваюсь обещаниями рассказать всё позднее, в очередной раз чувствуя себя предательницей.

На четвёртый день после обеда, когда я в компании Катарины, Луизы и ещё двух фрейлин пытаюсь сосредоточиться на вышивке, в гостиную входит камердинер.

— Его высочество просит аудиенции, ваше величество.

Всаживаю иголку себе в палец, но даже не ойкаю, лишь вцепляюсь в пяльцы, как в спасательный круг. Боги, что делать? Я одинаково не перенесу его равнодушие и попытки поговорить. Видя моё бледное лицо, Катарина указывает на дверь в столовую.

— Я поговорю с ним, а тебе лучше спрятаться. — Она с сочувствием наблюдает, как я трясущимися руками пытаюсь свернуть ткань.

С благодарностью целую её протянутую кисть и сбегаю в пустую столовую. Хочу закрыться на засов, но, услышав голос Эмиля, вся покрываюсь мурашками. Прижавшись к стене рядом с приоткрытой дверью, замираю, чтобы не пропустить ни слова из их разговора.

— Добрый день, ваше высочество. — Обычно мягкий голос Катарины сейчас звучит уверенно и громко. — Не ожидала вас здесь увидеть: его величество с утра отбыл на охоту и вернётся только поздно вечером. Я думала, вы его сопровождаете.

— Уверен, Стефан без меня справится с куропатками и зайцами. — Эмиль привычно спокоен. — Но я пришёл не ради светской беседы, государыня. Могу я увидеть свою невесту?

Прижимаю руки к груди, боясь, как бы отчаянно колотящееся сердце не выпрыгнуло наружу.

— Сожалею, князь, но леди Лияра сейчас занята, — елейным голоском отказывает Катарина.

— Хорошо, я приду позднее. Когда она освободится?

— Боюсь, не в ближайшие дни.

— Скажите, сколько нужно ждать? Я могу приходить по три раза на дню, если потребуется.

— Кажется, вы не поняли меня, князь. Для вас леди Лияра занята круглосуточно, пока сама не захочет иного.

В комнате повисает тяжёлое молчание. Прикусываю костяшки пальцев, чтоб ненароком не издать ни звука. В гостиной слышатся шаги и шелест парчовой юбки Катарины. Её голос раздаётся совсем близко от двери в столовую:

— Вы не пройдёте туда, князь, а если будете настаивать, я позову стражу.

— Я хочу лишь поговорить с ней. Мне нужно хотя бы пять минут.

— Какое упорство, ваше высочество! — саркастично восклицает Катарина. — Понимаю, вы не привыкли слышать отказ, но сейчас ставите себя в дурацкое положение.

— Я знаю, она там. Если необходимо, вы можете присутствовать при нашем разговоре. — От тихого голоса Эмиля меня бросает в жар. Накатывают непрошенные слёзы, и я запрокидываю голову, стараясь сдержать их.

— Неужели вы не слышите? Я сказала нет.

— Хорошо, — вдруг соглашается Эмиль, но я рано выдыхаю, потому что он продолжает говорить. — Лия, я знаю, ты рядом. Прошу, вернись. Понимаю, я причинил тебе много боли и раскаиваюсь в этом. Я хочу всё исправить и добьюсь своего, обещаю. Если хочешь наказать меня — пожалуйста, я заслужил, но не сбегай вот так. Ты нужна мне.

Зажимаю рот обеими ладонями. Горячие слёзы всё-таки льются по щекам, и я дышу часто-часто, с трудом подавляя всхлипывания. Желаю броситься к нему в объятия, вдохнуть такой знакомый аромат, почувствовать его поцелуи на своём лице, услышать биение его сердца и отдать своё взамен. Но он уже растерзал мою душу на части, разбил сердце, разрушил доверие. Вспоминаю признание Луизы и чуть не вою от боли, разрывающей всё моё существо.

Холодный голос Катарины остужает не хуже ледяного дождя: