Читаем Невидимая сторона. Стихи полностью

—   Болел бы, право, на футболе. А болен — скушай порошок.

—   Мне молодости жаль. Я болен. Я болен. Мне нехорошо.

—   Но ты же не в тюрьме — на воле, жрешь хлеб, не ходишь голышом.

—  уж лучше голодать… Я болен. Я болен. Мне нехорошо.

—   Нет, мы болеть вам не позволим! Забудь — тяжелый сон прошел…

—   Не трогайте меня! Я болен. Я болен. Мне нехорошо.

ИЗ ФРАНСУА ВИЙОНА



Еще есть милый


мэтр Гийом,


что дал мне прозвище —


Вийон.


Вытаскивал меня


живьем


из всякой заварухи он.


Спасти сейчас —


не выйдет, нет…


Втянули в дело, шлюхи.


Лишь виселица выдернет


из этой заварухи!



С ФРАНСУА ВИЙОНОМ



Пьяней,


а вместе и трезвей


шагаю по Москве —


французские стихи в моей


еврейской голове.


Не перевода


скучный лоск,


а подлинника смак,


где небо


небом назвалось


и бардаком — бардак.


Жил,


не смущаясь точных слов,


Франсуа Вийон.


Избравший правду ремеслом,


доселе


славен он.


Он будет славен и потом,


поэт-головорез,


что за словами и ножом


в карман


не лез…


Петли дождется голова


и вороны


кружат.


Но все равно


его слова


острей


его ножа.


Смысл здравый


к черту посылал,


ходил разут, раздет…


Казнен


бедняга Франсуа,


и даже


даты нет.


Зато стихи


живут в моей


бессонной голове —


С Вийоном вместе


веселей


шагаю по Москве.



ЛЕНЬ


(Из Чааттопадхайя)


Мне говорят:



—  Лень,

лень,


лень.


ЧааттопадхайяХариндранат,


ты — ленивый поэт!



—  Нет!

ЧааттопадхайяХариндранат,


я утверждаю:



— Ерунда!

Я так же ленив,


как в запруде вода!


Да!



* • +



Крыши светают снегом.


Гинут огни кругом.


Трясется метель Гобсеком


над зимним моим окном.


Встают у окна седины


труб, дымков и ветвей,


и сквозь них — в середину протиснулся воробей.


Утро чуткой пичугою


дворничий слышит скребок.


Пока не спугнули — вьюгою любуюсь, как новичок.


Пока не спугнули — нет имени,


и снег засыпает отчество. …Утреннее, зимнее


детское одиночество.



ФЛЮГЕРА



Скрипя,


поворачиваются флюгера.


Повернулся Амур со стрелой,


Петушок, что на лапке одной,


повернулся Флажок Заржавелый —


заскрипело над башенками и запело.


И прохожие, шум тот услышав,


подумали: переменился ветер,


разом головы подняли выше.


Но флюгера уже повернулись.


А ведь интересней всего на свете,


когда


поворачиваются


флюгера!



***



Но перед лицом


этих немолодых косарей


и полей,


уходящих в железнодорожную даль,


что осталось от стихотворений твоих


и похвал именитых друзей?


Ничего не осталось.


Не жаль!



РЕШИМОСТЬ



Человек с папиросой в зубах стоит на краю шоссе.


Мелькают грузовики —


не поднимает руки.



Человек с папиросой в зубах стоит на краю шоссе.


Грянет мотоциклет, а он и не глянет вслед.


Но все, кто ехали, все помнят — во весь размах—


Стоит на краю шоссе


человек с папиросой в зубах.



ЗЕБРА



— Какого цвета зебра?

Ответьте на вопрос!


Другого что ли не было?


Ты что это — всерьез?


Какого зебра цвета?


я спрашиваю вас.


Ответьте мне на это,


прошу,


не торопясь.


Говорите — белая?


И полоски — черные?


…Бедные мы, бедные,


умники ученые.


Лжива


жизни проза!


Ах, друзья — ученые,


зебра,


она


розовая!


Вот полоски —


черные…




РАЗЪЕЗД



Вышел к линии.


Над ней


дымные созвездия.


…Грусть вечерних


фонарей


на степном разъезде.


Затянулся я глубоко


и стою, совсем устав.


Кинолентой желтых окон


вытянулся вдоль состав.


Дверь вагонную открыв,


на пороге света


кто-то стал молчалив,


темным силуэтом.


И минуту


мы молчим,


глядя друг на друга.


Только вечер.


Только дым.


Пыльная округа.


Поезд двинулся.


Пошел


на закат багровый…


Помните, как хорошо


это было?!


Кто вы?



ДВОР



Что за чудо!


Я окно


распахнул во двор.


От дождя еще темно,


капель перебор.


Капли трогают жесть,


садик мокрых вишен —


ветки


есть,


лужи


есть,


корабли мальчишек…


Что прибавилось тут?


Им неощутимо!


Наугад капли бьют —


мимо,


мимо,


мимо.


А жильцы стоят с улыбкой


у раскрытых окон


дождь идет.


…Играет скрипка


в корпусе далеком.



* * *



Эта дорога во мгле,


что пахнет пылью дневной.


И эти огни на земле.


И самолет над землей.



И эта любовь, которой


не увидать.


И эта звезда, до которой


рукой подать.



НОВОСЕЛЬЕ



Не случайное веселье,


Не обычный выходной —


у Левона


новоселье,


у Левона


пир горой!


И не нужен адрес пира—


гостяпрямо доведет


запах празднества и сыра


до распахнутых ворот.


Во дворе костры пылают.


Здесь в клокочущих котлах


мамалыга поспевает,


шашлыки уже вращают


на старинных вертелах.


Новый дом. И в нем квартира.


Хоть и старой не чета —


сто гостей сошлось для пира,


и в квартире теснота.


Здесь соседи, и нельзя им,


новоселам, здесь не быть.


Здесь хозяин. Где ж хозяин?!


Без него не будем пить.


И подводник-археолог,


у обычая в плену,


встал у новых книжных полок,


взглядом ищет он жену.


И ее из кухни жаркой


к мужу медленно ведут,


из руки берут мешалку


и бокал с вином дают.


Полководца властным взглядом


обведя гостей ряды,


тамада встает над садом


вин, закусок и еды.


Тост кавказский!


В этом тосте



дружбы и любви настой.


Иподхватывают гости


тост высокий и простой.


Водолаз, бокал разбивший,


рог старинный получил.



— Выше рог! Бокалы выше!

Рад бы выше — нету сил.


Пышный сад грузинской кузни


как запахнет на столах —


закачается и рухнет


кухня прочая во прах!


С юга жаркое ненастье, мокрой молнии пролет…



—  Эй, у окон, окна настежь!

Окна настежь! Кислород!


…Покоряя светлой грустью


под напев дождя ночной,


входит песня, словно устье


в море пляски штормовой.


Это свежесть песни древней,


чистый холод родников.


Это горная деревня всходит из глубин веков.


Жар мелодии знакомой


каблуками подхватив,


Перейти на страницу:

Похожие книги

Полтава
Полтава

Это был бой, от которого зависело будущее нашего государства. Две славные армии сошлись в смертельной схватке, и гордо взвился над залитым кровью полем российский штандарт, знаменуя победу русского оружия. Это была ПОЛТАВА.Роман Станислава Венгловского посвящён событиям русско-шведской войны, увенчанной победой русского оружия мод Полтавой, где была разбита мощная армия прославленного шведского полководца — короля Карла XII. Яркая и выпуклая обрисовка характеров главных (Петра I, Мазепы, Карла XII) и второстепенных героев, малоизвестные исторические сведения и тщательно разработанная повествовательная интрига делают ромам не только содержательным, но и крайне увлекательным чтением.

Александр Сергеевич Пушкин , Г. А. В. Траугот , Георгий Петрович Шторм , Станислав Антонович Венгловский

Проза для детей / Поэзия / Классическая русская поэзия / Проза / Историческая проза / Стихи и поэзия