Невидимые голоса

За год меня пригласили на восемь кастингов, но везде отказали. Я ничем не выделялась. Худая высокая блондинка. Посредственность – вот что они видели. К тому же с остатками хронической сутулости (полностью избавиться от нее так и не получилось).

Я не расстраивалась из-за провалов на кастингах. Была счастлива не бояться на них приходить. Быть в потоке увлеченных тем же, чем я, но без потоков воды из недр собственного тела. На все отборы я приходила в ней – обтягивающей мягкой хлопковой белой футболке.

Я купила ее спустя две недели устойчивого результата – свою мечту, белую футболку! Без принта. Без рисунка. Не оверсайз, а плотно облегающую тело. Хлопковый кусок ткани. Мой белый кит. Белый флаг капитулирующего гипергидроза. Я победила!

Пусть меня не брали в модели, зато я не боялась приближаться к людям, к коллегам, к мужчинам. Я не боялась обниматься и впервые позволила мужчине прикоснуться к себе в том возрасте, когда бывшие однокурсницы уже дважды развелись и родили.

Счастье длилось пять лет. Но организм привык к токсину. Шесть месяцев сухости превратились в три, потом в полтора, а два последних сеанса обернулись выброшенными на ветер деньгами.

Я требовала у врача объяснений. Думала, мне вкололи подделку. Я стала зависима от сухости и не могла расстаться с вожделенными рубашками всех цветов радуги, которые теперь могла себе позволить.

Врач увеличила дозировку. Я заплатила двойную стоимость. Чувствуя, что это конец, в тот последний месяц подмышечного сухостоя я пустилась во все тяжкие. Записалась на бальные танцы. Бегала по свиданиям, знакомясь на сомнительных сайтах. Все туже затягивала себя хлопком, нанимала еще больше фотографов, пополняя бук однотипными фото.

– Анна, опустите руки, – просил фотограф сменить позу, – таких кадров уже больше тысячи.

Ботулотоксин больше не действовал. Я стала потеть как прежде. Свои офисные хлопковые рубашки, белые пиджаки и обтягивающие футболки отнесла в храм. Себе оставила единственную белую футболку, что купила после первого сеанса уколов.

В душе наступила хмурая зима. Один и тот же декабрьский день, где не бывает голубого неба. Во мне исчезли радость, способность улыбаться. Партнер с бальных танцев звонил каждый месяц, упрашивая, чтобы я вернулась. Он что-то говорил, а я представляла, как с моих подмышек градом течет пот на его ладони. Как я поскальзываюсь в луже и бьюсь лицом о паркет, выбивая виниры и добавляя вторую горбинку переносице.

Никто не замечал моей депрессии. Я идеально исполняла роль. Что-то говорила, кривила рот, помня, что нужно гнуть губы уголками вверх, – тогда окружающие отстанут.

Наверное, вы ждете, что я расскажу о каком-нибудь волшебном психологе, о подруге, гуру, группе поддержки или влюбленности, которые вернули меня к жизни. Но нет. Никто меня не спасал. Спасла себя я сама.

Всю жизнь я ходила в спортзал. Потеть в спортзале не стыдно. Но я никогда не ходила на плавание. И без того ненавидела ощущение стекающей по телу воды, а ведь в плавании для меня одни только плюсы. В воде никто не видит, как ты потеешь. От тебя ничем не пахнет, кроме шампуней. Нет никакой одежды, на которой останутся следы. На голове шапочка. На глазах очки. В ушах и носу – затычки. В воде даже гендер плохо различим, и это полностью меня устраивало.

Решив стать частью воды, что была частью меня, я оплатила индивидуальное занятие с инструктором. На тренировке выполняла упражнение «нырок за монеткой» – поднимала со дна бассейна разбросанные медяки. Погружаясь в воду, я чувствовала покой, слышала тишину, парила в невесомости. Я не опустилась на дно вместе со своей особенностью, а сумела всплыть вместе с ней.

В конце концов после всех попыток избавиться от влаги я вернулась к воде, которая не бывает слишком или неправильно мокрой. Только в бассейне я становилась собой, только туда бежала со всех ног, осваивая всё новые и новые стили гребков.

Через два года выиграла несколько районных соревнований. Потом городских. Сдала нормативы на к. с. и получила возможность работать инструктором. Инструктор для взрослых почти все время проводит на бортике, поэтому я выбрала работу с детьми. С малышами, которые или еще совсем ничего не боятся, или уже боятся всего. Кроме них, я занимаюсь с двумя подростками с неврологическими особенностями.

Вода – особый мир. «Британские ученые» твердят, что мы состоим из нее на 90 процентов. Уверена, что я – на все 99,999.

Хочется думать, что мой гипергидроз оказался посланием. Символом моего предназначения.

Я проводник между водой и учениками, перетекаю от нее к ним, обучая их плаванию, смелости, единению с частицами Н₂О, из которых мы созданы.

Кстати, моделью мне тоже посчастливилось побывать, осуществить давнее желание юности. Мое фото разместили на обложке рекламного журнала нашего фитнес-клуба. Счастливая, я позирую в спортивном купальнике и завязанной узлом белой хлопковой футболке – мокрой насквозь.

Стана Корунная Карта сухопутных рек

Несколько лет это было в основном заголовками новостей.