Невидимые империи [Тайные общества старого и нового времени на Западе]

Предреволюционная атмосфера во Франции явно приводила к снижению активности лож. Выходцы из рядов третьего сословия уже не хотели ограничиваться одним абстрактным равенством с дворянами и пышными званиями, о которых они должны были забывать, покидая масонские собрания. Возникали трения между масонами-буржуа и представителями двух привилегированных сословий⁹.

Масоны и якобинцы

Масоны и французская революция! На эту тему написаны, особенно во Франции, горы книг, большая часть которых не имеет никакого отношения ни к исторической истине, ни даже к простому здравому смыслу. Зато все они до краев наполнены мнимыми «фактами» и тенденциозным истолкованием подлинных событий. В конце XIX и начале XX в. некоторые видные масоны по сути дела повторяли утверждения своих врагов, изображая деятельность ордена чуть ли не как решающую причину подготовки и свершения Великой французской революции. Во Франции тезис о преобладающем значении масонов защищали наиболее реакционные и фашистские историки 20— 30-х годов XX в. (А Кошен, Б. Фей и др.)¹⁰. Наряду с этим ряд ученых начисто отрицали влияние масонства. Наиболее авторитетные из них, А. Матьез и Ж. Лефевр, заняли среднюю позицию, отвергая вымысел о «заговоре» и вместе с тем не игнорируя целиком роли части масонства в создании социально-психологического климата, благоприятствующего идеологической подготовке революции. Дополнительный материал был приведен на коллоквиуме французских историков по этому вопросу в декабре 1967 г. при участии «Великого Востока» (материалы коллоквиума опубликованы с предисловием известного французского прогрессивного историка А. Собуля)¹¹. В 1981 г. французская исследовательница масонства констатировала: «Во Франции историки по этому вопросу придерживаются единого мнения: нет и тени доказательства, что франкмасонство как организация приняло участие в событиях 1789 г.»¹². Нельзя забывать и тот очевидный факт, что ложи были распространены во многих европейских государствах, где, однако, не произошло революции.

Видные масоны, включая герцога Орлеанского и герцога Монморанси-Люксембурга, были в числе тех представителей аристократии, которые находились в оппозиции к финансовой политике монархии, но таких же взглядов придерживались и многие среди высшей знати, никогда не принадлежавшие к ордену. К тому же в это время орден не существовал как единое целое, да и сами масоны занимали разные позиции в политических спорах предреволюционных лет. Как авторы антимасонских сочинений, так и некоторые историки-масоны, стремящиеся подчеркнуть роль ордена в подготовке условий для революции¹³, собрали немало фактов, говорящих об активном участии масонов в выборах Генеральных штатов в 1789 г., а также о том, что кое-где (впрочем, довольно редко) ложи, нарушая обычную аполитичность, на своих заседаниях обсуждали вопросы на злобу дня.

Значительное число масонов было избрано депутатами Генеральных штатов, ставших затем Учредительным собранием, а позднее — Законодательного собрания. Это неудивительно — ведь в ложах состояли тысячи людей, принадлежавших несомненно к наиболее энергичной и активной части буржуазии и либерального дворянства, выдвинувшихся на авансцену политической жизни и пытавшихся, особенно на первых этапах революции, крепко удерживать контроль над движением народных масс. Вне всякого сомнения, масоны, примкнувшие в это время к передовому лагерю, менее всего думали о своей принадлежности к ложам (которые к тому же постепенно свертывали свою деятельность уже в первые революционные годы) или тем более руководствовались инструкциями Братства.

Кроме того, не нужно забывать, что, вероятно, большинство масонов (одни сразу, другие по мере углубления революции) решительно встали в ряды ее врагов. Показательны циркуляры, которые «Великий Восток» посылал своим подчиненным ложам. В первое время в циркулярах отмечалась опасность, которую представляло бы для Братства вмешательство в дела, его не касающиеся. С конца 1789 г. и в 1790 г. политические мотивы ограничивались напоминанием о необходимости научиться исполнять новые обязанности гражданина свободной страны и отмечалось, что поведение ордена убедило даже его недругов в необоснованности выдвигавшихся против него обвинений. В инструкциях 1791 г. указывалось, что обязанности гражданина и масона не противоречат друг другу (по-видимому, какая-то часть Братства считала, что такое противоречие существует и что это лишь на руку врагам революции). Лишь в январе 1792 г., незадолго до прекращения рассылки циркуляров, «Великий Восток» глухо отметил, что рассеялись облака, скрывавшие факел философии и разума¹⁴.

Немало масонов были офицерами армии. Но переход солдат столичной французской гвардии в 1789 г. на сторону народа и последующие случаи неповиновения командирам-роялистам не имели никакого отношения к деятельности полковых лож. Они были результатом недовольства рядовых своим положением, их контактов с революционно настроенной массой населения Парижа и других городов.