Невидимые узы [Литрес]

– Вот, я его нашел. Гюго с «Отверженными» – там, наверху. Возвышенное чтение, не так ли? Но и там… Инспектор Жавер из вашего ведомства, Делестран. И как он заканчивает? Терзается угрызениями совести за то, что потратил жизнь, выслеживая невиновного? Держи, Жавер, это от Жана Вальжана! Бах!

Книга взорвалась, подняв в воздух белую пыль, обрывки страниц посыпались на пол. Делестран отогнул палец: четыре.

– Видите ли, Делестран, есть кое-что похуже книг. Авторы. Ублюдки! Они продали нам мечту и чем закончили? А? Цвейг, Хемингуэй, Монферлан, Лондон свели счеты с жизнью. Вот еще один, совсем возвышенный! Двуглавый – Ажар и Гари, два в одном! Для вас один патрон на двоих! Бах!

Нужен еще один, всего один выстрел. Майор уставился на барабан. Последнее короткое движение. Атеист молча молился. Нужен еще один, последний, спасительный выстрел.

– Ну? Что вы себе думаете? Теперь верите мне? Осталось самое главное: настоящая жизнь, моя собственная! Моя смерть. Убирайтесь!

Матиас произнес это предельно серьезно: решение не подлежало пересмотру. Делестран не шевельнулся. Ладонь с пятью отогнутыми пальцами он прятал под столом.

– Предупреждаю – забрызгаетесь с головы до ног!

Матиас опустил руку с револьвером вдоль бедра как будто в ожидании приказа, не дождался и начал поднимать оружие – медленно, с роковой решимостью.

– Одного не хватает.

– В каком смысле?

– Нет самого важного из всех: Альбера Камю. Вы забыли о Камю, доктор.

– У него нет героев-самоубийц.

– А «Бунтующий человек»? Вы читали эту вещь, доктор Матиас?

– Да, но в память она не запала.

– Жаль.

– Почему?

– Потому что в ней есть решение. Побуждение к самоубийству. Радикальное решение!

– Сейчас увидите, как я распоряжусь радикальностью… Где Камю? В центре, конечно, но где именно? Вот. «Чума» – великолепно. Ага, «Падение»! И этот потрясающий циник Кламанс! Вот что я сделаю с вашим Камю!

Дуло поползло вверх. Делестран затаил дыхание. Увидел, как дрогнул ствол, как отодвинулся курок.

«Нажимай! – молил сыщик. – Жми, черт бы тебя побрал!»

– Пеняйте на себя, майор.

Матиас сделал глубокий вдох, закрыл один глаз, прицелился, задержал дыхание и выпустил последнюю. Раздался освобождающий звук. В воздухе повисла пыль, и воцарилась тишина. Доктор сунул дуло в рот и… прозвучал короткий металлический щелчок.

Матиас вынул револьвер и бросил на него взгляд, в котором смешались подозрение и непонимание. Открыл барабан, и из него вырвался дымок. Он все понял, но продолжил жать на спуск, отчаянно вопя, потом с плачем рухнул на пол, не в силах смириться с тем, что выжил.

16

Катастрофа едва не случилась. Как это часто бывает, осознание пришло постфактум, дыхание перехватило, и сердце майора зашлось от осознания миновавшей беды. Еще одной пули хватило бы. Как это ни нелепо, расстрел книг спас ему жизнь. Иногда не стоит пытаться понять некоторые вещи…

Все закончилось. Можно было облегченно вздохнуть, глядя на свернувшегося калачиком на полу рыдающего Матиаса. Делестран подошел, взял оружие и проверил барабан. Лишь пустые гильзы – все шесть патронов доктор расстрелял. Будь оружие восьмизарядным или, того хуже, пятнадцатизарядным, дело могло бы обернуться… Как? А бог его знает.

Делестран произносил слова утешения и ощупывал доктора, чтобы убедиться: больше при нем ничего опасного нет. В кармане брюк он нашел ключ от замка. Матиас солгал. Сыщик не разозлился, но наручники на него надел. Он опасался не побега – клиент мог быть опасен для себя или других, а статья 803 Уголовно-процессуального кодекса велит принимать упреждающие меры. Наручники необязательны, полицейским они позволяют овеществить конец главы, зачастую самый опасный. Лишить человека свободы не всегда легко, особенно некоторых бесноватых, которые вдруг ощущают немыслимый прилив сил и сопротивляются, не чувствуя боли. Негромкий металлический звук защелкивающихся наручников неотвратимо сужает пространство свободы – это избавление, которое порой производит тягостный эффект, обратно пропорциональный усилиям, которые приложили полицейские, чтобы сделать дело.

Валентин Матиас смирился. Делестран осторожно поднял его и усадил на диван, спросив, не слишком ли сильно врезаются наручники. Доктор молча покачал головой. Через стекло эркера майор увидел, как три женщины вырвались из своей тюрьмы в сопровождении Мишеля и Виктуар. Судя по их лицам, они всё еще чувствовали себя в опасности, не ориентировались в пространстве, не знали, куда идти, и полагались на указания полицейских. Замыкавший шествие Танги Гэю показал майору большой палец. «Молодец!»

– Господин Валентин Матиас, сегодня вторник, четырнадцатое апреля, время шестнадцать двадцать; с этого момента вы задержаны по обвинению в похищении и насильственном удержании людей. Вы также будете допрошены по делу об убийстве при отягчающих обстоятельствах в рамках другого судебного разбирательства. Моя коллега уведомит вас о ваших правах. Вопросы?