Невидимый

— Я отправился въ глухой кварталъ рядокъ съ Портландъ-Стритомъ и вышелъ на конецъ той улицы, гд прежде жилъ. По ней я не пошелъ, боясь толпы, которая продолжала глазть на дымившіяся развалины подожженнаго мною дома. Первой моей задачей было добытъ платье. Попавшаяся мн по дорог лавочка, гд продавались самые разнообразные предметы, — газеты, сласти, игрушки, канцелярскія принадлежности, завалявшіеся святочные предметы, между прочимъ, цлая коллекція масокъ и носовъ, — снова навела меня на мысль, появившуюся у меня при вид игрушекъ въ «Омніум». Я повернулъ назадъ уже боле не безцльно и окольными путями, избгая многолюдныхъ мстъ, направился къ лежащимъ по ту сторону Странда глухимъ переулкамъ; мн помнилось, что въ этомъ квартал,- хотя, гд именно, я хорошенько не зналъ, — было нсколько лавокъ театральныхъ костюмеровъ. День былъ холодный, съ пронзительнымъ свернымъ втромъ. Я шелъ быстро, чтобы никто не наткнулся на меня сзади. Каждый переходъ черезъ улицу былъ опасностью, каждый прохожій требовалъ зоркаго наблюденія. Какой-то человкъ, котораго я нашелъ въ конц Бедфордъ-Стрита, неожиданно обернулся и сшибъ меня съ ногъ, я упалъ прямо на мостовую, почти подъ колеса прозжавшаго мимо кэба; стоявшіе тутъ же извозчики подумали, что у него случилось нчто въ род удара. Это столкновеніе такъ меня напугало, что я пошелъ на Ковентгарденскій рынокъ и прислъ тамъ, въ укромномъ уголк, у лотка съ фіалками, весь дрожа и съ трудомъ переводя духъ; тамъ я просидть довольно долго, но чувствовалъ, что простудился опять. Я принужденъ былъ уйти, чтобы не привлечь чьего-нибудь вниманія своимъ чиханіемъ. Наконецъ, я достигъ цли своихъ поисковъ; это была грязная, засиженная мухами лавчонка въ переулк близъ Дрэри-Лэна съ выставленными въ окн платьями изъ мишурной парчи, фальшивыми драгоцнными камнями, париками, туфлями, домино и карточками актеровъ. Лавка была старомодная, темная и низкая, и надъ нею громоздились еще четыре этажа мрачнаго и угрюмаго дома. Я заглянулъ въ окно и, не увидавъ никого, вошелъ. Отворенная мною дверь привела въ движеніе колокольчикъ. Я оставилъ ее отворенной, обогнулъ пустую подставку для костюмовъ и спрятался въ уголк за большимъ трюмо. Съ минуту никто не приходилъ. Потомъ я услышалъ гд-то тяжелые шаги, и въ лавку вошли. У меня уже былъ теперь опредленный планъ. Я думалъ пробраться въ домъ, спрятаться наверху, выждать и, когда все стихнетъ, разыскать себ парикъ, маску, очки, костюмъ и явиться на свтъ Божій, хоть и въ довольно нелпомъ, но все же приличномъ вид. Кром того, случайно, конечно, я могъ украсть въ дом какія ни на есть деньги. Вошедшій въ лавку былъ низенькій, слегка горбатый человчекъ съ нависшими бровями, длинными руками и очень короткими кривыми ногами. Повидимому, я засталъ его за дой. Онъ оглянулъ лавку какъ бы въ ожиданіи, которое смнилось сначала удивленіемъ, потомъ гнвомъ, когда оказалось, что лавка пуста. «Чортъ бы побралъ этихъ мальчишекъ!» сказалъ онъ, выходя на улицу и оглядывая ее въ об стороны. Черезъ минуту онъ возвратился, съ досадой захлопнулъ дверь ногою и, бормоча то-то про себя, пошелъ къ двери въ квартиру. Я послдовалъ было за нимъ, но при звук моего движенія онъ остановился, какъ вкопанный. Я также остановился, пораженный его чуткостью. Онъ захлопнулъ дверь квартиры передъ самымъ моимъ носомъ. Я стоялъ въ нершимости. Вдругъ послышались возвращавшіеся назадъ шаги, и дверь снова отворилась. Онъ оглянулъ магазинъ, какъ будто все еще въ нкоторомъ сомнніи, проворчалъ что-то, посмотрлъ на прилавокъ, заглянулъ за шкафы и остановился въ недоумніи. Дверь за собою онъ оставилъ отворенной; я юркнулъ въ сосднюю комнату. Это была странная конурка, очень скудно меблированная, со множествомъ большихъ масокъ въ углу. На стол стоялъ запоздалый завтракъ; слышать запахъ кофе и видть, какъ вернувшійся хозяинъ лавки преспокойно принялся за ду, раздражало меня до нельзя. И манеры его при д были такія противныя! Въ комнату выходило три двери, — одна наверхъ, другая внизъ, но вс он были затворены. Выйти при немъ я не могъ, не смть даже пошевелиться, боясь его чуткости, а въ спину мн дуло. Два раза я чуть было не чихнулъ. Зрительная сторона моихъ впечатлній была любопытна и нова, но я все-таки страшно усталъ и пришелъ въ сильнйшее раздраженіе задолго до того, какъ хозяинъ покончилъ съ дою. Но онъ кончилъ-таки, наконецъ, поставилъ обгрызенныя тарелки на черный жестяной подносъ, на которомъ прежде стоялъ чайникъ, и, собравъ крошки съ испачканной горчицей скатерти, приготовился все это выносить. Тяжелый подносъ помшалъ ему затворять за собой дверь, что онъ иначе сдлалъ бы непремнно. Никогда не видалъ я такого охотника затворять двери! Я сошелъ за нимъ въ очень грязную кухню и кладовую въ подвальномъ этаж, имлъ удовольствіе видть, какъ онъ мылъ посуду, и, найдя свое дальнйшее присутствіе безполезнымъ и кирпичные полы черезчуръ холодными, для босыхъ ногъ, вернулся наверхъ и слъ въ кресло передъ каминомъ. Каминъ топился плохо, и почти безсознательно я подложилъ туда немного угля. Шумъ, который я при этомъ произвелъ, тотчасъ привлекъ хозяина. Онъ грозно всталъ среди комнаты, потомъ началъ обшаривать вс углы и чуть не коснулся меня. Но и этотъ обзоръ, кажется, не удовлетворилъ его. Уходя, онъ остановился на порог и еще разъ окинулъ взглядомъ комнату. Ждать въ маленькой гостиной мн пришлось очень долго; наконецъ онъ вернулся, отворилъ дверь наверхъ, и я тихонько пошелъ за нимъ. На лстниц онъ вдругъ остановился, и я чуть было не наскочилъ сзади на него. Онъ постоялъ съ минуту, глядя мн прямо въ лицо и прислушиваясь. «Честное слово», проговорилъ онъ, «точь-въ-точь…» Его длинная волосатая рука теребила нижнюю губу, глаза перебгали вверхъ и внизъ по лстниц. Потомъ онъ еще что-то проворчалъ, опять вошелъ наверхъ, уже держась за ручку двери, снова остановился, и на лиц его выразилось прежнее сердитое недоумніе. Очевидно, онъ началъ замчать легкій шорохъ моихъ движеній у себя за спиною. Слухъ у него, должно быть, былъ удивительный. Вдругъ имъ овладло бшенство. «Если въ дом кто-нибудь есть…» крикнулъ онъ съ проклятіемъ и, не докончивъ угрозы, сунулъ руку въ карманъ, не нашелъ того, что искалъ, и, рванувшись мимо меня, шумно и сердито помчался внизъ. Но я не пошелъ за нимъ; я слъ на верхней ступени лстницы ждать его возвращенія. Вскор онъ вернулся, все еще бормоча что-то про себя, отворилъ дверь и, не давъ мн времени войти, захлопнулъ ее передъ моимъ косомъ. Я ршилъ осмотрть домъ, что потребовало довольно много времени, такъ какъ нужно было подвигаться какъ можно тише. Домъ былъ очень старъ, ветхъ, сыръ такъ, что обои въ верхнемъ этаж совсмъ отвисли, и полонъ крысъ. Большинство дверныхъ ручекъ заржавло, и я боялся ихъ повертывать. Многія изъ осмотрнныхъ мною комнатъ были совсмъ пустыя, другія завалены театральнымъ хламомъ, судя по виду, купленнымъ изъ вторыхъ рукъ. Въ комнат рядомъ съ комнатой хозяина я нашелъ кучу стараго платья, сталь рыться въ ней и такъ увлекся, что опять забылъ очевидную тонкость его слуха. Послышались крадущіеся шаги, и, поднявъ голову какъ разъ во время, я увидлъ хозяина; онъ высовывался изъ-за груды развороченнаго платья, и въ рукахъ у него былъ стариннаго устройства револьверъ. Я простоялъ, не двигаясь ни однимъ членомъ, пока онъ подозрительно оглядывался кругомъ, разинувъ ротъ и выпучивъ глаза. «Должно, она», проговорилъ онъ медленно. «Чортъ бы ее побралъ!» Онъ тихонько затворилъ дверь, и тотчасъ же въ замк щелкнулъ ключъ. Шаги его стали удаляться. Я вдругъ понялъ, что запертъ, и сначала не зналъ, что длать; прошелъ отъ двери къ окну и обратно и остановился въ недоумніи. Меня охватила злоба. Я ршилъ, однако, прежде всего пересмотрть платье, и при первой своей попытк въ этомъ направленіи уронилъ большой узелъ съ верхней полки. Это опять привлекло хозяина, уже совершенно разсвирпвшаго. На этотъ разъ онъ прямо коснулся меня, отскочилъ въ изумленіи и замеръ на мст, не зная, что подумать. Черезъ нкоторое время онъ какъ будто успокоился. «Крысы», сказалъ онъ вполголоса, приложивъ пальцы къ губамъ, очевидно, нсколько испуганный. Я преспокойно вышелъ изъ комнаты, но подо мною скрипнула половица. Тутъ проклятый старикашки пошелъ рыскать по всему дому, всюду запирая двери, а ключа пряталъ въ карманъ. Когда я понялъ, что онъ затялъ, у меня сдлался припадокъ бшенства, и я съ трудомъ сдержался настолько, чтобы дождаться удобной минуты; уже зная теперь, что онъ въ дом одинъ, я безъ дальнйшихъ околичностей стукнулъ его по голов.