Невидимый город

Поспешая вслед за толпой к королевскому дворцу, Сайнем заметил в одном из переулков швейную лавку и, вспомнив о наказе Десси, решил свернуть туда. К его изумлению, лавка оказалась открыта. Хозяйка, хромая подслеповатая старуха, похоже, не видела ни малейшего смысла бегать по городу от похорон к свадьбе и мирно посиживала у своего прилавка, жуя табак и сплевывая его прямо себе на фартук и под ноги покупателю.

Сайнем выбрал пряжу потоньше, как и говорила Десси, и попросил продать ему спицы. Старуха почесала в голове.

– Не, милый, давно не было. Сынок, шалопай, все обещает привезти, да сам уже почитай год не появлялся. Нету таких.

– А где хоть можно купить, не знаете? – спросил Сайнем.

– Уж не знаю, милый. Хотя знаешь что, постой-ка! – Она полезла в карман своего заплеванного фартука и достала связку костяных спиц. – Пойдут такие? Пять монеток дашь, и они твои.

Сайнем отсчитал монеты не скупясь, хотя и подозревал, что старуха сильно подогрела цену.

– Ну, вот и ладненько, – прошамкала продавщица: большей части зубов у нее тоже не было. – Раз уж ты у меня сегодня единственный покупатель, я тебе кое-что покажу.

Она полезла куда-то под вороха тканей, долго там возилась, а потом вытянула на свет деревянную коробочку в форме черепашки.

– Это уж точно для тебя штуковина, – сообщила старуха Сайнему. – Смотри, вот так открывается. – И она одним движением ногтя откинула крышечку, сделанную из настоящего панциря черепахи. – Сюда как раз кладешь клубочек, вот в эту дырочку просовываешь нить наружу, закрываешь, а вот на эту петельку к поясу подвешиваешь. И можно ходить себе куда хочешь и вязать между делом. А надоест, сюда спицы положишь, закроешь – и все при тебе. Возьмешь, а? Десять монеток всего. А уж крале-то твоей как понравится! Можешь мне поверить!

Сайнем расплатился: черепашка и в самом деле была милая и вполне могла понравиться Десси.

Едва он вышел из лавки, произошло еще кое-что: какой-то мальчишка, который, похоже, уже давно поджидал его на улице, сунул волшебнику в руку конверт и убежал. Не сказав ни слова. Впрочем, Сайнем и без того догадывался, от кого может быть письмо. Он тут же, пользуясь тем, что в переулок никто не заглядывает, сломал сургуч и поначалу ничего не мог понять – ему показалось, что он разучился читать. Но вскоре волшебник хлопнул себя по лбу: ну конечно, Армед выбрал язык дивов, в котором Сайнем всегда был несилен, а теперь уже порядком забыл. К счастью, письмо оказалось очень коротким. И через некоторое время Сайнем сумел его расшифровать: «Сегодня ночью, восход Фонарщика, восточные ворота».

Сайнем снова огляделся, щелкнул пальцами, и из его ладони поднялся язычок бурого огня. Сайнем поднес к нему письмо. Пламя облизало бумагу, не причинив ей ни малейшего вреда. Раздосадованный Сайнем вновь хлопнул себя по лбу: как он мог забыть, что бурый огонь действует только против волшебства! На этот раз ожог был вполне ощутимым. То ли в Сайнеме уже накопилось достаточно магии, то ли бурое пламя решило подшутить над своим горе-хозяином. Выругавшись, Сайнем сунул скомканную бумажку за пазуху и поспешил на площадь. Что ни говори, а ему тоже любопытно, кто станет королевой.

Глава 23

Претендентки на руку Рагнахара собрались в специальном загончике – во дворе замка. От простого народа их отделяли кованые ворота. Тем не менее люди могли беспрепятственно любоваться на многоцветье нарядов, сверкание золотых украшений и драгоценных камней, на белоснежные кисейные покрывала, парящие на ветру, словно знамена. Судьбу юных красавиц сегодня должен решить жребий – только так Хардингам в прежние времена удавалось избегать свар среди высшей знати. Девушек брачного возраста из знатных родов собирали перед дворцом, и лишь слепая судьба да, возможно, еще воля богов определяла, кто из них займет престол рядом с королем.

Когда нетерпение зрителей было должным образом подогрето ожиданием, на балконе появился Рагнахар, одетый в синие траурные одежды и зеленый королевский плащ с синей подкладкой. Взглянув вниз на толпу народа и разряженных невест (Сайнему показалось, что взглянул он не без робости), Рагнахар размахнулся и, исполняя тот самый древний и сравнительно честный обычай выбирать суженую, бросил девушкам золотое яблоко.

Толпа замерла, исторгнув из себя восторженное: «Ах!»

Но вскоре ей пришлось ахать снова, так как откуда-то из чердачного окна одного из окружающих площадь домов в небо взвился сверкающий золотой змей, на лету подхватил яблоко, сделал круг над притихшей площадью, по спирали спустился вниз и осторожно, с галантностью, достойной лучших кавалеров столицы, бросил яблоко прямо в руки одной из девиц, стоящей в толпе, за пределами королевского загончика. Потом он раскинул крылья, взмыл вверх и исчез в небесной синеве, прежде чем кто-нибудь успел прийти в себя.