Невидимый город

У него оказалась бурная биография, Самый Младший охотно просветил волшебника на этот счет. Сивел, сын бедного рыцаря из маленького городка неподалеку от столицы, одно время служил в столичной страже и даже числился на хорошем счету, но через несколько лет попался на краже и был изгнан с позором. «Вроде для своей подружки брошку добывал, ювелира одного запугать пытался, а тот, не будь дурак, побежал к начальству. Так люди говорят, по крайней мере», – объяснял Самый Младший. Сивел уехал к себе домой и меньше чем через год снова влип в историю: ограбил дом соседа, увел стадо овец и изнасиловал его жену. Отцу Сивела как-то удалось замять скандал, но сынок вошел во вкус и меньше чем через декаду вместе с тремя товарищами попытался ограбить храм Лета в своем же городе. На этот раз он попался по-крупному: в Храме служила хорошая стража, а у Верховного Жреца – право чинить суд. Поэтому Сивел и глазом моргнуть не успел, как угодил в подвал. На его счастье (или несчастье, это уж как посмотреть), в подвале уже сидела дюжина ярых солнцепоклонников, которые попали туда за оскорбление храма путем непристойного обнажения во время летнего праздника. Посидев с ними, Сивел уверовал в силу и милосердие Солнца и, по всей видимости, присовокупил к своей обширной коллекции «нелюбовей» еще и нелюбовь к инаковерящим. Через некоторое время солнцепоклонники сбежали из тюрьмы и устроили День отмщения, ограбив несколько ювелирных лавок и богатых магазинов. При этом Сивел снова ворвался в дом соседа и снова изнасиловал его несчастную жену. Бандитов искали, поймали через несколько лет и осудили. Практически тут же, в зале суда, единоверцы выкупили их. Сивел снова стал свободным. Однако новые друзья, по достоинству оценив его характер, попросили своего брата более не сокрушать неверных кулаками, а сокрушать их сердца посредством речей и стихов. Сивел к тому времени и сам почувствовал, что от слишком бурной жизни становится слаб здоровьем, а потому совершенно угомонился и предался поэзии.

У Сивела было два главных номера: во-первых, он читал старинные баллады, переделанные им на собственный лад, а во-вторых, одаривал собравшихся собственными стихами. Темы у него было тоже всего две: проклятия прелюбодеям и призывы истреблять ведьм. Каким-то образом в его мозгу образовался твердый сплав из этих двух идей: все женщины – ведьмы, они соблазняют и губят мужчин, настоящий мужчина должен, помолясь Солнцу, взять ближайшую к нему ведьму за косы, поставить на колени и учить уму-разуму, пока не вышибет из нее весь злой дух.

В кабачке его терпели, потому что терпели всех, а кроме того потому, что очень многие в городе поклонялись Солнцу и задирать того, кто поет ему хвалу, было бы неосторожно. Поэтому когда Сивел заводил свои песни, все с каменными лицами просто утыкались носами в кружки, а Сивел меж тем разливался соловьем: