Невинная для грешника

Марта появляется примерно через час. Я смотрю на неё, выходящую из больничного корпуса, но она не торопится к машине. Стоит, в небо смотрит, нос розовый, а щёки бледные.

Что успело стрястись?

Марта смотрит на небо даже тогда, когда подхожу вплотную. Губы шевелятся – она бормочет что-то про себя.

Молится, что ли?

– Маме всё-таки назначили операцию… – она перестаёт сверлить взглядом облака, опускает голову и тихонько всхлипывает. Не плачет, держится, только нервно тупым носком лжеадидасов щербатую плитку ковыряет. – Я боюсь, Марк. У меня ведь никого нет, кроме неё.

Моя ты трогательная сильная слабая девочка.

Глава 27 Марта

“Не кисни”, – убеждаю себя, и это помогает. Чудесная сила самовнушения и аутотренинга.

Марк рядом. Он обнимает меня, уводит подальше от больничного корпуса, заводит в крошечный парк неподалёку, усаживает на лавочку. А мне уж плакать не хочется, совсем.

Удивительным образом он совершенно безмолвно убеждает меня, что всё будет хорошо. Не говоря ни слова, одним лишь взглядом и прикосновениями тёплых ладоней к плечам. Как у него это получается, а?

Мы ведь так мало знакомы, наша история только начинается, а я верю Марку, словно всю жизнь знаю. Чудеса какие-то.

Откуда-то в его руках материализуется бутылка моей любимой колы. Знаю, что вредно, что без зубов и желудка можно остаться, но как же вкусно. Откручиваю крышку, роняю её в траву и делаю жадный глоток. Пузырьки пляшут на языке, покалывают горло, сладость напитка бодрит.

Да, плакать я определённо не буду.

Марк сидит рядом, впереди возятся в песочнице детишки, маленький пушистый пёсик активно наворачивает круги возле соседней лавочки, а крошечная бабуля кормит голубей. Солнце всё выше и выше, ветер путается в кроне старых тополей, а в небе над самой головой плывут белоснежные облака, разбавляя лазурную синь.

Отвлекаюсь на все эти простые и понятные вещи, из которых состоит каждый день и вся наша жизнь, настраиваюсь на позитив.

– Сейчас приду, – говорит Марк и, улыбнувшись мне, расслабленно удаляется.

Узкая аллейка сворачивает влево, теряется между деревьев, а я набираю номер Таньки.

Я вчера отправила ей сообщение – не хотела звонить, чтобы не распыляться на долгие разговоры. Да и не смогла бы ничего толком рассказать, потому что… ну, вот как так просто объяснить, что мы с Марком Орловым – тем самым Марком! – вроде как пара? Что он встречаться мне предложил, мы кино смотрели и вообще, уснули вместе на одном диване?

Это для меня настолько личное, что слов не подобрать, потому ограничилась сообщением и почти сразу выключила телефон. Сослалась на плохую погоду, занятость на работе и усталость. Знала, что Таня мне всё простит и не станет капать на мозги. Не зря же лучшая подруга с детства, да?

Но всё равно, немного виноватой себя чувствую, что на парня подругу променяла – такого в нашей совместной биографии не было ни разу.

– А мы, между прочим, отлично отдохнули. Да-да, так и знай, проставщица, – ворчит Таня, но очень быстро оттаивает.

Я выслушиваю самые разные подробности вчерашнего вечера, радуюсь за друзей, обещаю обязательно в следующий раз пойти вместе с ними.

– А то вечно от коллектива откалываешься! – Таня полна энтузиазма и плана на наш следующий, уже совместный, поход в клуб, а я рассказываю о маме.

С Таней мы дружим очень давно, и она очень любит маму, потому искренне переживает и всерьёз собирается всё бросить и примчаться в больницу “вот прямо сейчас”.

От её активного рвения становится тепло на сердце, я улыбаюсь во все тридцать два, но всё-таки отклоняю столь щедрое предложение, по сути, снова меняя подругу на парня.

– Я… Тань, я не одна. У меня… есть поддержка. Не волнуйся, я позвоню вечером.

В этот момент ловлю взглядом Марка. Он возвращается, неся в руках большой запаянный в пакет рогалик. Улыбается и, остановившись неподалёку, разрывает целлофан.

Сначала не понимаю, что он собирается делать, но когда вокруг его ног слетаются голуби, жадно выхватывая в воздухе сдобные крошки, улыбаюсь. Честное слово, этот парень удивляет меня всё больше и больше.

Разве в нём не должно быть слишком много снобизма? Ну, как в его бывшей? А он голубей кормит и таким счастливым выглядит.

– О! Мартуша! Ты с кем-то познакомилась? – оживает трубка Танькиным воплем, а я говорю, что обо всём расскажу, но не по телефону.

Обязательно расскажу, просто для начала хочу сама во всём разобраться.

Либо спугнуть боюсь – какой-то ответ точно правильный.

Марк подзывает меня, вкладывает в руку внушительный кусок рогалика, от своего откусывает, жуёт и смеётся.

– Ты как доктор Дулиттл, вон, сколько голубей вокруг себя собрал, – я крошу булку, наблюдая с какой жадностью ненасытные голуби налетают на угощенье.

– Меня любят животные и птицы, но ещё больше они любят еду, – делится мудростью и усыпает асфальт под своими конверсами сладкими крошками.

– Бинго, – говорю и смотрю на часы.

Справлюсь. Я со всем справлюсь.

– Марта, поехали, – Марк по привычке тянет меня за собой, уводит к машине, усаживает внутрь.