Невинная для Лютого

— Что ты хочешь, Ангел? Скажи, — я сжал ее плечи и согнулся, прилепил свой лоб к ее взмокшему лбу и снова прошептал: — Ты пришла мою жизнь очистить от темноты, а я сломал тебе крылья. Ты не хочешь меня убивать, не хочешь наказать, не хочешь мстить. Что ты хочешь? Скажи, я все сделаю. Я буду бороться, если ты позволишь. Буду рядом, если ты не прогонишь. Я не знаю как, но искуплю свою вину. Слово даю, — ее щека под ладонью показалась слишком горячей, а слезы кристально-чистыми. — Я. Тебя. Лю-блю, — не сказал, а просто пошевелил губами. — Вас, — опустился на колено, затем согнул второе, прижался ухом к животу. — Простите, мои родные, я вас не заслужил.

Она вздохнула и положила ладони мне на голову. Вплела пальцы в волосы, и от этой ласки едва не остановилось сердце. Голос Лины прозвучал устало:

— Ты боец, Лютый. Так иди на ринг и принеси мне победу… Но не так, — они кивнула на пистолет. — Потому что это убьет нас всех. И тебя. И меня. И нашего ребёнка.

Она наклонилась и обхватила мою голову, заставила посмотреть себе в глаза.

— У каждого чемпиона есть тренер. Который изучит соперника и подскажет верную тактику. Позволь мне быть твоим тренером, Лёш. Я найду слабое место врага и скажу куда тебе бить, чтобы победить наверняка. Дай мне время, не спеши умирать. И тогда…

Она прикусила губу и слабо улыбнулась:

— Я помогу тебе искупить свою вину. Обещаю.

Глава 78. Ангел

Проснулась от аромата какао и с удовольствием потянулась. Мужа рядом не было.

— Спасибо, Ир. — Я осторожно перевернулась на бок, чтобы не напрягать живот, и, поднявшись бочком, уселась. Приняла в руки горячую чашку и, щурясь от ярких лучей утреннего февральского солнца, спросила: — Лёшу не видела?

— Он на конюшне, — улыбнулась Ира.

Я уткнулась в чашку и, прихлёбывая ароматный горячий напиток, мысленно похвалила мужа. Ему уже почти удалось усыпить бдительность подосланного Чехом конюха. Во всяком случае ранние прогулки Лютого уже никого не удивляли — наши надсмотрщики уверились, что Береговому лишь нравится ухаживать за лошадьми.

Мозгодробительно зажужжала дрель, и Ира, глянув на настенные часы, поморщилась:

— Ну вот, началось. Приспичило же твоему отцу ремонт зимой начать! Всегда летом нанимал людей, когда вы уезжали отдыхать…

— Папа готовится к рождению внука, — тут же напомнила я «легенду», придуманную отцом, чтобы объяснить постоянные перебои с электричеством, сломанные камеры и прослушки. — У нас нет времени ждать до лета.

— Так уехали бы сейчас куда-нибудь, — передёрнув плечами, проворчала женщина. — Малышу эти звуки не полезны. Ему бы шум прибоя слушать и классическую музыку…

— Ир, мы только приехали, ты нас уже выпроваживаешь? — рассмеялась я, зная, что в спальне тоже установлена прослушка.

Благо камеру нанятые отцом «ремонтники» якобы случайно сковырнули. И потом долго чесали затылки, размышляя, что же это такое. На Антона, «работающего под прикрытием» по приказу Чеха, жалко было смотреть. Лютый тоже с трудом сдерживал смех, украдкой подмигивал мне, и мы продолжали игру.

— Как недавно-то? — помогая мне подняться и надеть пеньюар, проворчала Ирина. — Месяц уже прошёл!

— Мы тебе так быстро надоели? — моя улыбка стала шире.

— Нет, конечно! — возмутилась она и с улыбкой погладила мой живот. — Никогда не была так счастлива! Но…

Она прикусила язык, но я и так знала, что Ира побаивается Лютого. Хотя Лёша вёл себя скромно и тихо всё это время. Больше молчал, помогал на конюшне и даже тренировал соседских мальчишек. Умудрился быстро сплотить избалованных детишек из богатых семей, и теперь, если муж задерживался, чтобы побыть со мной, и не выходил на вечернюю тренировку или футбол, за забором начинался настоящий концерт…

Зазвонил телефон. Радужные мысли растаяли при виде номера.

— Ира, сделай мне белковый коктейль с фруктами, — взяв себя в руки, спокойно попросила я. — Оставь в столовой. Я потом спущусь и выпью.

— Хорошо, — заправляя постель, кивнула она. И, взбив подушку, вышла из нашей с Лёшей спальни.

— Слушаю, — ответила я на вызов.

— Это я слушаю.

Ненавистный голос! Мерзкий, выдирающий нервы, выворачивающий душу, он раз за разом воскрешал видение, как нож режет ладони и входит в моё тело. Очень медленно. Садист.

— Отец подтвердил, что встреча состоится в назначенном месте, — голос звучал спокойно и холодно. Лютый и его метод приручения научили меня контролировать эмоции и выстраивать вокруг себя железобетонные стены.

— Он там будет?

— Нет, папу не пригласили, он должен проконтролировать перевод. Удаленно. Сейчас я перешлю вам оставшиеся документы.

Отправила с телефона присланные отцом документы по закрытому чату на несуществующий номер, с которого каждый день названивал мне этот отморозок, и облегчённо выдохнула. Ещё один этап плана выполнен. Но это далеко не конец.

Месяц мы жили на тикающей бомбе, не зная, когда и кто нажмёт на красную кнопку. И этот кошмар мог закончиться сегодня. Или нас всех убьют. Не Чех, так Носов, миллиардную теневую сделку которого я только что слила оборотню в погонах. Или?..