Невинная для Лютого

Лютый склонился и припал горячими губами у меня между ног. О, небо… Я и не подозревала, как это приятно. И стыдно! И… Застонав, выгнулась всем телом, рухнула в обжигающую темноту наслаждения. Пальцы Лёши, такие нежные, такие большие, разжигали пожар внизу живота, ласкали складочки, но его язык, прикоснувшись к средоточию нервов, просто вызвал взрыв. Пара умелых движений, и я остро дошла до сладкого пика. Как никогда в жизни, до потемнения в глазах и полного изнеможения.

Едва дыша, не в силах посмотреть на Лютого и осознать всю глубину своего падения, я отвернулась. И понятия не имела насколько развратная, раз позволила Лютому творить такое. Не оттолкнула, не сказала «нет», беспрекословно подчинилась тому, кто сломал мою жизнь. Слёзы скользнули по щекам. Я перестала ненавидеть Лютого… потому что начала себя.

Леша перебрался выше, поставил ладони по бокам и поцеловал меня в живот, отчего я невольно вздрогнула и повернулась к нему. Лютый поднял на меня наполненный блеском взгляд и вдруг начал рассказывать:

— Когда мне было девятнадцать, я учился в инфизе, — провел рукой по ребрам, приподнялся выше, накрыл грудь. Сжал достаточно сильно, заставляя сосок набухнуть и уткнуться в сплетение линий судьбы на его ладони.

Мужчина потянулся, приблизился, терпкий запах его кожи защекотал нос, но остался в сантиметре от меня, не прикасался телом, не нажимал и не принуждал подчиняться.

Только руками, как бабочками, метался от угла до углу плеча, от вершины к вершине груди, к пупку и ниже, к самой грани, затем снова вверх, вплетаясь в волосы, будто лентами, оставляя на коже глубокое тепло. Леша прикасался невесомо, иллюзорно. Губами, пальцами, дыханием.

И говорил хрипло-осторожно:

— Мне везло на девушек постарше. Никогда молоденькие-зеленые не привлекали, — он усмехнулся в сторону и вдруг наклонился к моим губам. — Зоя была скорее женщина, чем девушка. Старше в два раза, я даже не помню, какой предмет она вела, потому что на уроках пожирал ее глазами. Гормоны, — хмыкнул и, сместившись, лизнул вершинку соска.

Небрежно так, будто это для нас что-то обыденное и привычное, вызывая сомн мурашек по всему телу. Большие ладони бродили по моему животу, поглаживали бедра и, будто случайно, касались средоточия между ног. Там все еще горело и сжималось от неги.

Леша прилег рядом и, оставаясь на достаточном расстоянии, стал вырисовывать на моем теле замысловатые узоры. Я не просто дрожала — трепетала под его пальцами. Как он остается в полном спокойствии, когда я задыхаюсь от возбуждения? Сколько в нем силы духа? Ведь после Эли, я знала, у Лютого никого не было — он просто не отходил от меня все эти месяцы. Разве может мужчина столько выдержать без…

— Она была такая опытная, — продолжал Леша и, вглядываясь в мое лицо, ласкал, искал кончиками пальцев чувствительные точки, теребил и мучил, но сладко, вовсе не страшно, плавно расслабляя меня, погружая в новую пучину, которой я не могла дать названия.

Леша вдруг тихо засмеялся, в полутьме почти не выделялся жуткий шрам на его высоких скулах и щеке, только на границе волос белая полоска уходила в от виска вверх. Он вдруг показался просто парнем, который понравился мне на вечеринке. Хотелось коснуться, накрыть рукой уродство, представить, что его там нет, но я лежала и ждала. Не знаю чего именно.

Леша рассказывал:

— Когда у нас случился первый раз, я… сбежал. Как же было стыдно. Я опозорился, потому что кончил, едва… — он заулыбался и, немного повернувшись ко мне, накрыл губами грудь. Пощекотал языком твердый сосок, а потом, продолжал говорить, осыпая теплым песком слов: — Уроки пропускал, прятался, избегал встреч, пока она не подстроила шалость и не заманила меня в пустую аудиторию. Это была не любовь — только секс. Ядовитый и острый, но он многому меня научил.

Леша замолчал и, немного ссутулившись, наклонился. Его глаза были рядом, и я утонула в их манящей черноте.

— Лина, я могу быть не только лютым зверем, могу научить тебя раскрывать свои желания. Дать гарантию на безопасное будущее не получится, но наслаждение подарить в моих силах. Только пойди навстречу, — кончик его пальца опустился на губы, приоткрыл их, выпустив мой выдох. — Попробуем, Ангел? — прошептал Леша, зарываясь лицом в мои волосы. Втягивая с шумом воздух, будто мой запах для него что-то значит.

— Попробуем… — будто завороженная, шевельнула я губами.

Совсем беззвучно, но он понял.

Береговой привстал, чтобы скинуть брюки и белье. Я на миг зажмурилась, а когда открыла глаза, муж оказался рядом. Как хищник, приблизился неслышно. Кровать под ним прогнулась, а я оказалась прижата сильным телом к кровати.

— Ты можешь остановить меня, Ангелина, — сухие и горячие руки бесконечно, неотрывно гладили по бедрам, ногам, рукам и плечам. Разогревали кожу, разминали, доводя до микроспазмов. Раздвинув мои ноги в стороны, Леша мягко вклинился между, но не прикасался, держался в доле от прикосновения. Затих, будто ждал позволения. Не дышал. Подрагивал на вытянутых руках, готовый в любой момент отступить.