Невинные

Как же я ее напугал. Хотя по уверенной хватке Мадлен этого не скажешь.

– Извини. Хотел сделать сюрприз. Там нужно починить замок, я его, кажется, сломал. – Большим пальцем я указываю себе через плечо.

Мой взгляд снова перемещается на пушку, которую Мадлен все еще держит в руках.

– Он не выстрелит. Идем в мою комнату. – Мадлен идет к лестнице, а я любуюсь ее ногами и задницей в этих милых розовых трусиках.

– Айк, опасность миновала. Останешься здесь, – указываю я псу, который послушно запрыгивает на диван. Я треплю его за ушами. – Хороший мальчик.

Войдя в комнату Мадлен, я там ее не обнаруживаю. В комнате пахнет как всегда: нарциссом, запахом Мадлен и я сразу чувствую себя дома как жома и снимаю куртку. Шкаф слегка приоткрыт, и я позволяю себе заглянуть внутрь. Вся коллекция комиксов небрежно перемешана. Я улыбаюсь. Мадлен сдержала свое обещание.

Вернувшись в комнату, Мадлен тянется за штанами. Я быстро перехватываю их и швыряю обратно на стул.

– Стайлз, – возмущается Мадлен.

Но я немедленно прижимаюсь к ее губам своими. Боже. Я не целовал ее вечность.

– Я так скучал, – шепчу я, целуя нежную кожу на шее. – Так скучал.

Она осторожно отстраняется и все же надевает на себя спортивные штаны.

– Я обидел тебя, малышка? – спрашиваю я, с недоумением поглядев на Мадлен.

На ее лице нет обиды, но оно мне кажется отстраненным.

– Нет, – с улыбкой отвечает она, от чего я моментально расслабляюсь. – Как Ханна?

Я плюхаюсь рядом с ней на нижний ярус кровати и беру за руку.

– С ней все в порядке. Ты получила мой подарок?

Мадлен меняется в лице и забирается на меня, оседлав.

– Я так счастлива, что ты есть у меня, Стайлз. Я думала, что лучшим подарком был поход в театр, но теперь сомневаюсь в этом.

– One Direction не могут быть лучше «Щелкунчика», – довольный собой возражаю я.

– Ну, слушая целый день их новый альбом, я даже на какой-то миг забыла про тебя, – дразнит Мадлен.

– Что? – Я опрокидываю ее на кровать и начинаю щекотать.

Мадлен начинает извиваться и смеяться.

– Прекрати, прекрати, – сквозь смех просит она.

– Ты наказана.

Какое-то время мы барахтаемся на кровати и устав, затихаем.

– Ты умеешь пользоваться оружием? – Передо мной все еще стоит образ Мадлен в розовых трусиках и пушкой в руках.

– Хм, – задумчиво произносит она. – Примерно с десяти лет.

– Что?

– Марк научил меня. Тогда он еще учился в школе. Мама всегда работала, мне нужно было как-то защищать себя в случае чего, когда я оставалась дома одна.

Я приподнимаюсь на локтях и смотрю в глаза Мадлен.

– Как он умер?

Она проводит по моему лбу указательным пальцем.

– Эта хмурая складка появляется каждый раз, когда упоминается о моем прошлом. Мне не больно это вспоминать, это часть моей жизни, от которой не избавиться. Мне было тринадцать. Я вернулась со школы и увидела холодное тело Марка в ванной. Он умер от передозировки. Мой брат был наркоманом, Стайлз. Не знаю, что его сделало таким.

– О, боже. – Я притягиваю Мадлен к себе. – Как мама с этим справилась?

– Плохо. Она начала возвращаться к жизни только сейчас. Ты видишь ее возвращение. – Мадлен дарит мне ободряющую улыбку.

Не могу представить, как им удалось это пережить. Но это все осталось в прошлом. Люди должны двигаться дальше. Выходит, моя мать была отчасти права. Но это не может оправдывать ее неприязнь.

– Тебе когда-нибудь приходилось стрелять в …ну движущиеся предметы? – Это глупый вопрос, но мне ужасно хочется знать о ней абсолютно все.

– Ты имеешь в виду людей? – Мадлен веселится. – Никаких перестрелок. Только по бутылкам, ну и однажды я случайно подстрелила скворечник. Все птички остались живы, потому что никого дома не было.

Приходит моя очередь зайтись от смеха. Я нависаю над Мадлен, которая лежит подо мною, робко улыбаясь.

– Ты любишь пушки, Жан-Клода Ван Дамма и слушаешь сладкоголосых мальчиков. Какая вы разная, мисс Ланкастер.

– Это еще не все мои достоинства. – Мадлен легко освобождается и оставляет меня одного на кровати.

– Куда ты?

– Будь здесь, я сейчас. – Мадлен выскакивает из комнаты, громко стуча босыми ногами по полу.

Я поднимаюсь с кровати и подхожу к шкафу. Снизу доносятся бормотание Мадлен и звон посуды. Недолго думая, я беру в охапку большую стопку комиксов и раскладываю их по полу.

– Ты решил заняться этим сейчас?

Мадлен удивленно смотрит на то, как я пытаюсь заняться делом. Это не просто, как я думал. В одной ее руке тарелка с печеньем, в другой – какая-то банка.

– Да, а что?

– А то, что на часах одиннадцать ночи. – Она садится рядом со мной на полу и ставит содержимое рядом. – Это мое рождественское печенье. С арахисовым маслом будет вкуснее.

Я не успеваю ничего ответить, так как Мадлен запихивает мне в рот свою стряпню.

– Боже, как вкусно…– с набитым ртом говорю я.

– Точно? – Мадлен прищуривается.

– Ты сомневаешься?

– Нет. Уж в чем в чем, а в своем печенье я уверена, – гордо заявляет она.