Невозможная музыка

Сашей воспринималось, как нечто естественное, что это он — талантливый и красивый ("Так ведь и есть!"), а Лилька… Это просто Лилька. Он никогда не помыкал ею и не подавлял, с первого дня установив, что они — на равных, но про себя-то не забывал об истинном раскладе. И гордился собой за то, что допустил это равенство при неравных условиях.

"Подло это, — перед самим собой, зная, что Лилька не услышит, Саша мог признать все, что угодно. — А что, если она чувствовала, какую роль я ей отвел? Не говоря уже об этой истории с Бахом… Я — Бах. Это не могло не подавить ее. Может, не сразу, тогда она еще маленькая была. Но потом она ведь наверняка задумывалась над тем, что я хоть один день, но был с ним вровень. Был им. Зря я рассказал ей… Кто сможет с таким сжиться? Я смог. Потому что я — чертовски тщеславная сволочь! Я ни во что не ставил ее все эти годы. Модная игра в демократичность — вот, что было. Лилька права: я ведь мог взять ее с собой. Но не взял. Потому что она слишком… простенькая для Петербурга. А я — в самый раз!"

— Сашка! — закричала Лилька так страшно, что он разом очнулся, и попытался увернуться от выскочившей на обгон машины. Но не смог.

Его ударило, и шея больно дернулась от того, что голова резко запрокинулась. Эту боль Саша не успел прочувствовать до конца, потому что его тут же отбросило, и вмяло в землю на обочине. Воздух внезапно стал тяжелым и таким плотным, что невозможно было вдохнуть. Он давил на грудь с такой силой, что Саше слышалось, как трещат кости… Или это что-то лопалось в голове?

Почти не понимая, что делает, он сел и начал стаскивать шлем, чтобы проверить голову. "Руки целы", — эта мысль прошла стороной, и все же от нее он будто протрезвел. И ощупал череп уже осознанно. На ладони осталась кровь, но боли почти не было, и Саша решил, что это всего лишь ссадина.

Повернув голову, — шея тоже, вроде, работала — он попытался найти взглядом Лильку, но увидел только мотоцикл. Колеса уже не вращались. "Сколько же я так сижу?" — поразился он и вспомнил, что обычно у попавших в аварию бывает шок. Как выйти из этого состояния Саша представлял смутно, но почему-то решил, что главное — встать на ноги, и начал подниматься, старательно отталкиваясь от земли. А когда выпрямился, сразу увидел Лильку. И ее шлем, который валялся в стороне.

— Почему?

Он оглянулся на шепот и только тогда понял, что сам произнес это. Почему шлем слетел? Она не застегнула? Как же он не проследил? Не до того было… Он ведь так спешил выполнить свой придуманный долг.

На каждом шагу Саша будто проваливался в вату, но все же добрался до Лильки и медленно, стараясь не потерять равновесие, опустился на колени. Глаза у нее были закрыты, и он сразу подумал: "Жива", хотя само по себе это еще ничего не значило. Не замечая машин, обдававших лицо горячими порывами дурного воздуха, Саша взял ее руку и долго нащупывал пульс. Но пальцы были онемевшими, и ему ничего не удавалось ощутить. Тогда он попытался губами уловить ее дыхание. Что-то легонько щекотнуло нижнюю, и Саша застонал от радости.

— Сейчас, — прошептал он. — Не шевелись.

Ему показалось хорошим признаком, что нигде не видно крови, но что-нибудь все равно могло оказаться сломанным, и лучше было не трогать Лильку до приезда "скорой". Если только ее уже вызвал тот… Или кто-нибудь… Сколько их уже промчалось мимо…

Саша попытался остановить очередную машину и громко выругался вслед. Но когда пронеслась и следующая, он испугался всерьез и закричал:

— Вы что, охренели? Она же…

И сам оборвал себя, запретив даже произносить это слово.

— Пусть попробует не остановиться, — процедил Саша сквозь зубы и вышел прямо перед летевшим на него автомобилем.

Тормоза завизжали так, что впору было зажать уши, но Саша не шелохнулся. Замерев в каком-то метре от него, синяя "Тойота" содрогнулась от облегчения и исторгла матерившегося водителя.

— Заткнись, — бросил Саша, не заметив, что этот не из тех, кому можно грубить. — У меня девушка… без сознания. Позвони в "Скорую".

Быстро сменив тон, тот деловито предложил:

— Давай тащи ее на заднее сиденье. Этих друзей ждать, легче сдохнуть! Я вас до сельской доброшу… Она мне сиденье не обкровянит?

Он наспех расстелил плед, пока Саша переносил Лильку, все пытаясь еще хоть раз поймать ее дыхание. Но его собственное мешало.

— А мотор свой так бросишь? Он, вроде как, цел…

— Я сзади поеду, — решил Саша, хотя еще плохо соображал.

Но ему казалось: стоит только взяться за руль, который Игорь помог ему сменить на спортивный, и он сразу придет в себя. Чуда не произошло. Саша двигался в полусне, удивляясь тому, как еще держится, хотя его так и кренит в бок.

"Лилька, — повторял он про себя, как пароль, пропускавший сквозь этот горячий, плотный воздух. — Лилька… Только не вздумай умереть".