Невозможно в это поверить, но…

— Выполнил приказ командира полка, прибыл в ваше распоряжение, для участия в боевых действиях.

— Попал ты капитан, вместе со своей батареей в задницу аналога нашего черта, которого здесь шайтаном прозывают. Я уже в этой заднице торчу второй месяц и с места двинуться не могу, приказ о наступлении мне пока не передали, ни по радиосвязи, ни пакетом. Выполняю единственный приказ: веду активную разведку возможных направлений наступления, наношу интересную информацию на свою карту. Завтра с ней ознакомишься и перенесешь себе, что посчитаешь нужным. Мне еще повезло, а вот 8-й и 7 й полк нашей 3-й горно-стрелковой дивизии вообще сидят, подобно горным козлам по скалам. Там даже проезжих дорог нет, одни тропы. Вот такая у нас радостная картина. Озадачил я тебя?

— Завтра с утра проведу рекогносцировку местности, привяжу основные ориентиры, измерю все дальности. На основании этого построю карточки огня, а там, по мере получения новых сведений буду вносить коррективы, и решать задачи. У вас своей артиллерии нет?

— Есть батарея поручика Гладунова, только у него орудия Корнеева, пятидесятимиллиметровые, маломощные и громоздкие, их по горам не очень то и потаскаешь. В лучшем случае в разобранном виде можно куда-то поднять. Мы пару орудий, таким образом, затащили на самую высокую гору. Оборудовали огневую позицию, правда, доставка снарядов и провианта расчетам довольно трудное занятие. Честно скажу, я не представляю, как ты будешь свои трубы таскать по горам, повозки за этим перевалом могут пройти километров двадцать, не больше.

— У меня есть специальные вьюки для минометов. Можем перемещать их там, где пройдет лошадь, а потребуется, солдаты на себе потащат, тренировались мы усиленно.

— Тогда дам тебе в помощь Гладунова, он здесь все излазил, покажет, что ему удалось обнаружить.

— Спасибо, Иван Федорович. А как обстоит дело со снабжением?

— Мин для тебя и снарядов для Гладунова в достатке, с этим нет проблем. Всяких круп и сухарей тоже запасено прилично. Вот с мукой и со свежим мясом пока не очень. Приходится пользоваться тушеными продуктами, в основном говядиной.

Вечером, сидя в палатке, написал письмо родителям, в котором сообщил о своем успешном прибытии к местам будущих боев. В конверт положил письмо для Анастасии. Её я заверил в своей любви, указал, что сильно по ней скучаю, что было правдой. Я действительно за Анастасией соскучился. Пока писал ей письмо, непроизвольно сжимал в руке подаренный кулон. Обычно перед сном, я открывал его, и целовал прекрасный лик — это был своего рода ритуал.

— Турки на этом перевале сидят около полугода, — просвещал меня поручик Гладунов утром следующего дня, — окопы, сами понимаете, копать они не стали, укрытия для пехоты, пулеметные гнезда и позиции артиллерии выстроили из камней. — Кое-где камни обсыпали землей. Маскировка, так себе, мы все, что смогли, заметили и нанесли на карту. За левой горкой у них развернут лагерь, выстроены временные жилища, тоже из камня. Турок здесь не более батальона. Собственно, зачем держать больше? Позиция очень удобная для обороны. Если мы попытаемся их атаковать, то перекрестным огнем из разных направлений наши наступающие роты турки быстро уничтожат. У турок хорошие французские орудия в семьдесят пять миллиметров. Если я правильно понимаю замысел турецкого командования, то главная задача не дать возможность нашим войскам пройти вглубь территории. Ведь в сорока километрах отсюда, наша дорога упирается в высокие горы, и расходится в западном — к поселку Харнук и в восточном направлении — к Трабзону. Если мы прорвемся, то можем, оказаться в тылу крупных группировок, готовящихся к наступлению по побережью Черного моря, и в направлении старой дороги на Баку. Других пригодных для масштабного наступления путей не существует.

— А вы, Степан Степанович, хорошо знаете территорию противника, — удивился я. — Поведайте, откуда?

— У нас есть взвод пластунов из Терских казаков, командир у них есаул Трофимов. Они лет пять назад здесь крутились, иногда ходили в «гости» к туркам, кое-чем поживиться. Многие тайные тропы Трофимову известны. Вот он со своими казачками нас свежими сведениями и снабжает.

— А наш командир еще не прорабатывал план возможного наступления?

— Иван Федорович? А то как же, прорабатывал и неоднократно, и всегда выходило, что потери у нас будут значительные. Потому-то вашу батарею и запросили на усиление. Кстати, далеко трубы бьют?

— На полном заряде шесть километров.

— Мои «корнейки» и то десять километров дают, а у вас калибр больше, и всего шесть.

— Зато мои могут поражать противника на обратных скатах высот, вот как в данном случае. Турки хорошо укрыты. Вы можете выбить только прямой наводкой пулеметные гнезда, порушить укрытия турок на передовых позициях, в лучшем случае, а позиции артиллерии и резерва пехоты вам недоступны. А если там рванет шестнадцатикилограммовая осколочно-фугасная мина, то живых останется мало.