Невозможно в это поверить, но…

Минут через сорок я обходил позиции батареи. В принципе, все в норме, в первом и втором взводе никаких проблем, минометы исправны, личный состав цел и невредим. В третьем взводе дела хуже. Убиты шестеро подносчиков, легко ранен наводчик седьмого миномета, а вот подпоручику Медведеву — не повезло, ему большим камнем перебило обе ноги. Батарейцы успели его вынести в лазарет, где его сразу же уложили на операционный стол. Чуть позже доктор Гольдберг мне сказал, что левую ногу подпоручику спасти не удалось, сильно она была изломана и почти оторвана, пришлось удалить ее до колена. Правую ногу доктор сложил, и надеется, что она срастется. Медведев эвакуирован в Севани, а когда наберется сил, его переправят в госпиталь.

Затем я побывал на взятых турецких позициях. Везде следы разрушений, валяются пока не убранные трупы солдат противника, от кое-кого остались только фрагменты, похоже попали под близкий разрыв мин, которые любят рвать добычу острыми зубами осколков. Меня больше интересовала позиция турецких орудий. Выяснилось, что их было всего четыре штуки. Известная мне французская полевая пушка системы Гринье. Хорошее орудие, скорострельное, с большим ресурсом ствола, но для ведения боевых действий в условиях горной местности не очень подходит — вес приличный. Если представить, что орудие можно переместить в разобранном виде, то сборку его могут осуществить только квалифицированные оружейники, силами расчета выполнить эту операцию нереально.

На командном пункте батареи, рядом с трупом офицера, я подобрал целый ворох карт. Пересмотрел их внимательно. Турки не зря ели свой хлеб, все наши позиции были очень аккуратно нанесены на карту. К счастью, позиций моей батареи не было, чем и объясняются мои незначительные потери. Карты спрятал в сумку, пригодятся на будущее.

У поручика Гладунова потери значительные. Полностью погибли два расчета, и орудия приведены в полную непригодность, единственное, что уцелело — это прицелы, все остальное — металлолом. Другим расчетам «корнеек» тоже досталось изрядно, много раненных. Таким образом, боеспособность батареи Гладунова значительно снизилась.

Горно-стрелки тоже не избежали потерь, предварительная численность погибших составляет семьдесят четыре человека и почти полторы сотни раненных. А вот снайперы и пластуны, действовавшие в тылу турок, не пострадали совершенно.

Вечером, после обработки всех раненых и погребения погибших, подполковник Светлов проводил разбор боя.

— Повоевали мы, господа офицеры, хорошо, — спокойным голосом сказал уставший Светлов, — потери понесли, но значительно меньше ранее прогнозируемых. — Спасибо всем, кто старался сохранить жизни солдат. Поставленную задачу мы выполнили, сбили противника на первом рубеже. Действия всех подразделений полка и приданных сил считаю успешным. По радиосвязи я доложил командующему армией результаты боя, он высоко оценил наш успех. По его приказу к нам направлена батарея полевых орудий, которая должна повысить нашу огневую мощь. Пополнение пока не подойдет, а если и прибудет, то исключительно из 8-го полка нашей дивизии, у них там тишина.

Наша последующая задача: взятие перевала Урти. Если он окажется в наших руках, то открывается путь к тылам противника. Предварительные сведения неутешительны. Турки собрали на перевале не менее полка пехоты, установили две полнокровные батареи орудий. Сколько будет установлено пулеметов, я пока сказать не могу, боевые позиции противника в стадии строительства. Одно могу с уверенностью сказать, будет нам очень трудно. Мы должны связать боем турецкий полк до подхода нашей пехотной дивизии, это займет не менее пяти дней. Вот, думайте, господа офицеры, как будете воевать. Штаб полка сейчас занимается разработкой плана наступления. Ведем интенсивную разведку неприятеля. Думаю, два-три дня у нас есть, если турки не помешают. У кого есть дельные предложения, прошу подать рапорт письменно начальнику штаба. Подполковник Радионов внимательно их изучит.

Глава 12

Осень 1928 год. Перевал Урти. Зима 1928 года — весна 1929 года параллельная реальность