Невозможно в это поверить, но…

На следующий день я отправился на рекогносцировку. Поручик Марков пережил первый бой успешно, не обгадился, и теперь, с высокоподнятой головой покрикивал на подчиненных. А вот мне покрикивать не хотелось совершенно. Перед перевалом была всего дюжина холмов, пригодных для укрытия пехоты и минометов на обратных скатах. В остальных местах развернуть позиции не было никакой возможности, турки легко могли достать нас из орудий. Это я так прикидывал, до того момента, пока нас не обстреляли турки возле одного из холмов. Снаряды легли с малым разлетом, похоже, корректировщик турок знает свое дело. Мы поспешили укрыться за складками местности, но и это не помогло. Вражеские снаряды перелетали холм и перепахивали каменистую почву в двухстах-трехстах метрах от нас. Враг пока бил наугад, и это нас спасало от гибели. Изменит он установки прицела, и нам может не поздоровиться. После очередной серии разрывов приказал всем покинуть укрытие и, пользуясь рельефом местности, со всех ног бежать к занимаемым нашим полком позициям. Легко сказать: бежать. Попробуйте это сделать, увешанным приборами. Правда, это относится больше к нижним чинам, они у нас главные носильщики. Когда вышли из-под обстрела, перевели дух. Я все время находился в арьергарде нашего маленького отряда и подгонял отстающих. Как ни смешно, но первым за бруствер, сложенный пехотинцами из камней, спрятался Марков, отменный бегун из него получился. Чемпион.

— Погоняли тебя турки, капитан? — добродушно улыбался подполковник Светлов, выслушав мой доклад. — Что, нет никакой возможности подобраться к перевалу?

— Печально, но факт. Я не могу переместить минометы на позиции, с которых на полном заряде достигну поражения целей. Вся местность хорошо простреливается орудиями противника.

— Да, минометы вещь хорошая, эффективная, а вот дальнобойность не очень. В связи с этим штаб подумал и разработал тебе отдельную задачу. Ты прекрасно видел, что с востока над перевалом нависают высокие скалы, надежно прикрывая позиции турок с фланга. По всем картам, нашим и турецким, горы обозначены, как непроходимые. По сути, оно так и есть, проезжих дорог нет, и турки об этом прекрасно осведомлены, это их территория. Но в Севани нашелся молодой контрабандист, который исходил окрестные горы вдоль и поперек. Вот он утверждает, что можно забраться на небольшое плато, ведя на поводу лошадей. Там он неоднократно пережидал непогоду и прятал товар. Ты сможешь затащить минометы на плато?

— Для перевозки минометов и боеприпасов на лошадях, у меня есть специальные приспособления. Большим получится караван, больше сотни лошадей. Кто нам обеспечит скрытность попадания на плато?

— Пластуны пойдут впереди с контрабандистом, а ты за ними следом.

— А пехотное прикрытие дадите?

— Зачем тебе на плато пехотное прикрытие? Засел себе и стреляй, там до перевала не более километра, сковырнуть тебя никто не сможет.

— Знает контрабандист о тропе, знают и другие, может, кто из местных у турок обретается. Не хочу оглядываться за спину, ведя стрельбу по противнику.

— Ладно, один взвод стрелков дам. Назначаю тебя командовать отрядом. Только ты пойдешь не напрямки, а кружным путем, крюк будет километров сорок. Отводим тебе на это трое суток. К тому времени подоспеют полевые орудия, а чуть позже подойдет пехотная дивизия. Готовность к началу боевых действий, как обычно, две красные ракеты. Ты после сигнала бьешь турок, стараешься выбить орудия, а мы займемся пехотой.

— Есаул Трофимов об этой тропе знает?

— Только в общих чертах, хаживать ему по ней не доводилось. Все иди, готовься, завтра выступаешь.

В аул Гешермахи прибыли под вечер. Кашевары уже разводили костры под котлами, начинали готовить ужин, а замыкающие лошади нашего каравана только втягивались в населенный пункт. Не ограничился я одним боекомплектом мин, взял два, увеличив караван на полсотни лошадей. Вместе с минами везли продовольствие для личного состава, фураж для лошадей, из расчета на неделю — солдат и животных кормить нужно.

За время пути пытался понять, отчего некоторым людям нравятся горы. Мне они совершенно не показались красивыми и привлекательными. Везде пожухлая мелкая трава, под ногами и под копытами лошадей противно шуршат мелкие камни. Даже на малой высоте легкий осенний ветер пробирает до костей. Может весной, когда природа просыпается после зимней спячки, и часть почвы покрывается зеленым ковром, все вокруг преображается и радует глаз, но сейчас созерцание природы вызывает только уныние.