Невозможно в это поверить, но…

— Ни в коем случае! — воскликнул шах. — У меня нет наследников, по неизвестным причинам, Аллах, после рождения троих дочерей, лишим меня способности иметь детей. Много раз проверяли разные доктора меня и жену. Здоровье у нас в полном порядке, а репродуктивная функция пропала. Плодить бастардов, согласно принятому более ста лет назад закону, шах Ирана не имеет права, и должен иметь только одну законную жену. Второй раз шах может жениться только в случае смерти первой жены. Моему отцу отдельное спасибо, претендентов на трон в стране тоже нет.

— Хотите сказать, что в определенное время я стану шахом Ирана?

— Да, ты примешь под свою руку страну, — спокойно произнес Джахан.

— Гражданин России, не мусульманин, и вдруг шах Ирана. Вы представляете, что произойдет, когда вскроется наша авантюра?

— Мы основательно подготовимся. Сделаем тебе обрезание, подберем хорошую жену. Нарожаете сыновей и дочек. В Иране никто не станет докапываться до истины, тем более, что Рустем тебя будет вести по жизни, а британцы, до определенного момента будут уверены, что ты их ставленник. Если на весь мир раструбить о подмене британцами настоящего сына Рустема, то я полагаю, в Лондоне полетят головы у многих. А новая кровь в нашем роду только на пользу пойдет, случай с Рустемом не должен повториться.

— А вот с подбором жены я категорически не согласен. У меня есть возлюбленная, и я не мыслю дальнейшей жизни без нее.

— Все в твоих руках, Искандер, если уговоришь Маргариту II отдать тебе в жены свою дочь, так это к лучшему. Помогать своему зятю и дочери сам Аллах велит, связи между нашими странами укрепятся.

— Ладно, мне нужно время, чтобы все хорошо обдумать, как лучше и со стопроцентной надежностью принять участие в реализации вашего смелого, но очень рискованного плана. А как быть с моими родными? Они потеряли на войне сына. Получается, вы и их чувства и любовь ко мне хотите принести в жертву, хотите позволить им до конца жизни думать, что ходят на мою могилку?

— Давай, Искандер, пока не будем загадывать наперед, — невозмутимо улыбнулся Рустем, — вначале вживайся в роль принца со всей серьезностью. — Хочу еще сказать, никто не заставляет тебя отречься от своей христианской веры, верь в своего Иисуса, но для народа Ирана будь правоверным мусульманином. Везде и всюду называй меня отец, а Джахана — дед. С сестрами и матерью я тебя познакомлю, но ты прояви к ним больше теплоты, нежели прежний Искандер, ты же нормальный человек.

— Обрезанного христианина, мне не доводилось еще встречать, — сказал я с улыбкой, качая головой.

— Господа заговорщики, — взглянув на часы, сказал Джахан, — время позднее, пора перекусить и отправляться спать.

Спал я, как убитый, сказалось нервное напряжение, даже девушка Фетах не смогла меня разбудить своими притягательными прелестями.

Глубокая ночь, одна из тысячи и одной восточных ночей, о которой никому и никогда не расскажет прекрасная Шехерезада, должна была закончиться приятным пробуждением посредством воздействия заглянувшего ранним утром в мои закрытые, досматривающие цветные сны, глаза несмелого солнечного зайчика, испугавшегося своей смелости после случайного отражения от большого, во весь мой рост, венецианского зеркала в тяжелой литой бронзовой раме сложного ажурного рисунка.

Среди ночи я вдруг услышал тихий шелест шелковых штор, слегка приоткрывающих высокие окна и поскрипывание чьих-то сапог. В свете яркого свечения полной Луны через материю просматривалось два неясных силуэта. В руке одного из них сверкнул кривой кинжал внушительных размеров. Мое дыхание в ту же секунду сбилось и замерло. Пульс забарабанил и стал зашкаливать, а сердце — выскакивать куда-нибудь, лишь бы в безопасное место.

Незваные гости бесшумно проникли в мои покои, прошли через всю скрупулезно выстроенную за долгие годы систему охраны. Очень странно. Дед к охране своей резиденции, после трагической гибели почти всей семьи, относится со всей серьезностью, здесь полно демонстративной и умело скрытой охраны.

Незамеченным ни за что не проберешься, будь ты хоть семи пядей во лбу и прошедший подготовку в спецназе ГРУ Генштаба Российской федерации моего реального времени или в спецназе «Вымпел» КГБ СССР. Разве что ты — человек — невидимка. Но это уже из области фантастики, а я попал в самую, что ни есть, реальную, серьезную ситуацию, которой до этой самой фантастики, как мне до родного дома. Правда, мозг молнией прожгла шальная мысль: да нафиг злоумышленникам изощряться и проявлять чудеса маскировки и высокого уровня мастерства по несанкционированному проникновению в охраняемые помещения?

Ну, зачем, спрашивается в задачнике, если для выполнения приказа шаха эти мрачные охранники, начисто лишенные чувства юмора (его им просто ампутируют при зачислении в стражу, как ту самую крайнюю плоть при известном обряде), с недоверчивыми косыми взглядами, угрюмо бросаемыми исподлобья на всех людей, в особенности чужаков, сами с превеликим удовольствием провели этих палачей в спальню по мою душу.