Невозможно в это поверить, но…

Мозг сверлила мысль: кому, ну кому я здесь успел насолить до такой степени? Я ничего не успел осознать и сообразить: что делать, за что так подло со мной? — где уж там, во сне четко прорабатывать действия в чрезвычайной ситуации! Мелькнуло только: передумали и пожалели о доверенной мне великой тайне своей семьи. Вот тебе, Саша, и восток — дело тонкое, гадство! Вот попал в халепу так попал, влип по самое немогу!!! Вот ты и приплыл, Искандер…

Мысли лихорадочно крутились-вертелись в сонной голове, как барабан револьвера в русской рулетке. Вопрос: вот как сделать так, чтобы в отличие от этой лихой и отчаянной русской забавы, в, так сказать, ствол главного мыслительного центра моего мозга попала та единственная пуля — идея, позволяющая и в этот раз безошибочно поступить и для начала просто остаться в живых. Выполнить, так сказать, программу — минимум, как учил в прежней реальности всем известный Ленин, дедушка с добрыми глазами, уничтоживший великое множество людей и сломавшего огромное количество судеб. А уж как действовать дальше: посмотрим. Как любил говаривать талантливый полководец товарищ Наполеон, хотя, с моей точки зрения — авантюристично и глупо: «Сначала надо ввязаться в серьезный бой, а там уже видно будет». Может же так статься, что увидишь исключительно свой конец, в смысле — окончание жизни. Или предпосылки к краху всего сражения.

Пока не буду говорить «Гоп», тут перепрыгнуть бы сначала через эту пропасть в виде спрятавшихся за шторами вооруженных личностей в намерениях которых я, после блеска клинка, не сомневаюсь ни на секунду. Что за дела — сплошные афоризмы да пословицы теснятся в голове. Конечно, все это пронеслось в голове, как вихрь, в одно мгновение, прочувствовалось ясно и четко. Точно, не ко времени. И неужели эти мудрые высказывания сейчас помогут? Очень не хочется закончить свой, по чужой воле так круто виляющий жизненный путь, не увидев Анастасию, не обняв и не поцеловав ее хотя бы еще один раз…

Очень сомневаюсь. Думай, Сашок, давай-давай, думай, шах Искандер ты несостоявшийся. И не забывай мирно и сладко посапывать, играя свою лучшую в жизни роль крепко спящего чужака из России. Чего они ждут? Когда нападут? Да, ожидание смерти хуже самой смерти. Но с какой стати я в этой ситуации должен вести себя как баран, которого ведут на убой? Я — точно не баран, и если случится мне погибнуть, то погибну, как настоящий боец. Узнают эти перцы-персы, каков в бою офицер российской армии.

Так, сейчас неожиданно для затаившихся персов я с короткого размаха кидаю подушку в того, что застыл левее напарника, а одеяло — навстречу вооруженному кинжалом. Уверен, стоящий слева тоже не большую и сладкую конфету держит для меня за пазухой, возможно, удавку или тоже холодное оружие, которым иранцы владеют традиционно мастерски. Пока один будет разбираться, отбивать подушку, а второй — надеюсь, запутается в одеяле, или, проткнув кинжалом громоздкую ткань, потеряет время и станет хорошей мишенью, предоставит мне ту самую единственную возможность выжить. Конечно, вокруг целая куча вооруженных до зубов охранников. Но это будет после, а пока, считай до трех и, была ни была, вперед!..…

…Но, за мгновение до реализации мной отчаянного плана спасения, одетые в темные, бесформенные, развивающиеся одежды, со скрытыми лицами, незнакомцы одновременно и решительно двинулись ко мне. Вот, замах руки с кинжалом, мелькнувшим в быстром движении над головой убийцы. Мой организм действовал дальше без согласования с замутненным крепким сном сознанием, автоматически, как упорными тренировками вбили в память мышц инструкторы по рукопашному бою — стремительной стрелой я взмыл вверх обеими ногами для мощного удара, опираясь на плечи и одновременно закрывая корпус и голову руками.

В надежде выбить оружие и, используя внезапность, одержать победу в неравной схватке с коварными злодеями, я, вслед за ногами пружинисто распрямился и отправил в полет все тело, и….

…И, грохнувшись после непродолжительного полета на пол, покрывшись холодным потом, с колотящимся от возбуждения и резкого впрыска в кровь огромной дозы адреналина сердцем, проснулся.

Нескоро, остыв и успокоившись, я, наконец-то, уютно устроившись на необъятном ложе, сладко, как младенец, без сновидений, уснул с чувством честно выполненного долга и выполнением программы минимум — в живых-то я все-таки остался. Так что еще повоюем, господа…

Глава 16

Лето 1929 года. г. Тегеран — г. Москва, параллельная реальность