Невозможное

Глядя вокруг, слыша стоны раненых и плач родных, Пандора не могла выкинуть из головы неподобающие для афинянки мысли. Зачем нужен этот кошмар? Кому польза от войны? Да, сегодня разбит враг, вторгнувшийся на афинские земли. Но всего несколько месяцев назад она была свидетельницей того, как сами афиняне хозяйничали на чужой земле, жгли города и грабили их жителей. Ради чего? Ради того, чтобы самим в свою очередь стать жертвой более могучих сил? Война не меняется никогда, она лишь чередует уродливые маски, как актеры на сцене. А как было бы хорошо прийти к миру. К вечному миру… Алексиус когда-то рассказывал об этом. Кажется, он говорил, что в его стране был мудрец, который написал книгу именно с таким названием… Но возможен ли вечный мир или люди всегда найдут повод для войны? Она вспомнила рукопись Алексиуса «Поступай так, чтобы твой выбор мог стать всеобщим законом». Какой же всеобщий закон она должна выбрать? В каком мире она хотела бы жить? В мире, где господствует ненависть и вражда, или в мире, где царит доброта и милосердие? Пандора затравленно огляделась — она вдруг почувствовала себя беспомощной и одинокой.

Несколько раз отец присылал за ней слуг, но Пандора лишь отмахивалась от назойливых уговоров отправиться домой. Под вечер, не вытерпев, отец пришел сам. Девушка коротко кивнула ему, но у нее не было времени подойти. Краем глаза Пандора видела, как он неловко топчется посреди высокой галереи Пестрого портика, отведенной под госпиталь. Отец долго стоял за ее спиной, потом, так ничего и не сказав, ушел.

…

Солнце наконец скрылось за городской стеной. Лишь алое зарево заката напоминало о кровавой дани, уплаченной в этот день воинственным богам. Скоро небо потемнело, и высыпали первые звезды. Красная мерцающая точка Пироиса перемигивалась с холодным и равнодушным Гесперосом.

Хризамис чуть не силой выпроводил Пандору, поручив слуге с факелом проводить ее вместе со служанкой домой. Когда Пандора оказалась на улице, ее охватил безотчетный страх. Почему Алексиус еще не появился, почему не нашел ее или хотя бы не прислал весточку со слугой? У нее засосало под ложечкой. Нужно что-то делать! Несколько мгновений она с сомнением разглядывала растерянно-удивленные лица слуг, выхваченные пламенем факела из темноты. И решилась…

2

Зайдя в стратегион, Пандора перехватила хмурый взгляд Перикла и вздрогнула. Ее сердце заполнила свинцовая тяжесть нехорошего предчувствия.

Тяжело вздохнув, стратег поднялся и подошел к девушке:

— Клянусь Зевсом! Я как раз собирался послать к тебе слугу…

— Что с ним? — вскрикнула Пандора.

Перикл отвел взгляд:

— Я… Мы… не знаем. Утром отряд Алексиуса отправился на Ликабетос. Они успели подать сигнал о подходе пелопоннеской конницы, но больше от них не было вестей… Вечером в город вернулся Еврилох. Это один из пельтастов, ушедших с Алексиусом. Еврилох рассказал, что после того как они разожгли сигнальные костры на вершине горы, их отряд осадили спартанцы. Он сумел выбраться, но судьба остальных товарищей ему не известна…

Пандора зажмурилась и стиснула ладони, так что побелели костяшки пальцев.

Стратег попытался ее успокоить:

— Я сразу отправил людей на Ликабетос. Когда наши солдаты добрались до вершины, там никого не было.

Пандора дрожала, казалось, она не слышит Перикла.

Тот подошел к девушке и коснулся ее плеча:

— Пойми, это хороший знак! Если бы спартанцы убили наших солдат, они бы оставили их тела на холме. Но раз на горе никого не оказалось, значит, есть шанс, что они живы… Ты слышишь? — переспросил стратег. — Я уверен, что они живы!

— Значит, они в плену? — едва слышно произнесла Пандора.

Перикл кивнул:

— Скорее всего…

Девушка закрыла глаза и начало горячо шептать обращение к Зевсу. Неловко переступив с ноги на ногу, Перикл присоединился к ней. Часовые и помощник стратега тоже опустили головы, тихо нашептывая молитвенный речитатив.

Глава 20

1

Ночная мгла залила большой, окаймленный крытой колоннадой двор гимнасия. Лишь факелы по периметру вырывали из темноты безвольно распластанные на земле тела спартанских пленных. Похоже, афинские собаки решили стеречь их отдельно от остальных. Боятся их даже связанных и безоружных. Трусы! Как же так вышло, что боги даровали победу этим малодушным болтунам? Бесчестие и подлость способны победить самую отчаянную смелость… Это коварная Афина помогла своему проклятому городу. Сучка… Нет!.. Брасид затряс головой. Нельзя так даже думать о богах! Он невольно сплюнул и пошевелил затекшими руками, туго перехваченными грубой веревкой.

Брасид обвел взглядом своих боевых товарищей, согнанных сюда, словно безвольный скот. В его душе полыхнул яростный огонь. Как он ненавидел этих трусливых афинян! С какой радостью отдал бы жизнь, чтоб придушить хоть одного из них… Эх, если бы путы, связывающие его руки, ослабли хоть на миг…