Невозможное

Брасид с усилием разжал непослушные пальцы, и девушка выскользнула из его рук, судорожно глотая воздух. Она торопливо отползла от лохагоса. Подхватив с земли меч, неловко выставила клинок вперед и вскочила. Не отрывая взгляда от спартанца, она замерла.

Брасид поднялся с земли, смачно, с хрустом потянулся, расправляя все тело. Покрутил головой, разминая шею. Дернул плечами, махнул рукой. Наконец он ощутил, что тело слушается его. Взгляд скользнул по напряженно следившей за ним девушке. Он прищурился, вспоминая ее имя. Кажется, Пандора… Брасид шагнул ей навстречу.

— Не подходи, — прошептала она. И неловко махнула мечом.

Спартанец легко уклонился и небрежно ударил, по ее ладони. Меч выскользнул из руки Пандоры и упал на землю. Она попыталась дать Брасиду оплеуху, но он легко перехватил ее запястье. Девушка замерла, обреченно глядя ему в глаза.

Брасид колебался. Наконец он отпустил ее руку и отступил.

— Я не трону тебя, — коротко бросил он.

Спартанец нагнулся, поднял с земли меч, взвесил его в руке, ухмыльнулся и протянул рукоятью к девушке. Она осторожно взяла клинок. Брасид покосился на стоящего неподалеку осла, задумчиво щипавшего траву вдоль обочины. Подойдя к мирно пасущемуся животному, Брасид отвязал с его спины щит и перекинул его за спину, перехватив бечевой. Затем обернулся к замершей в отдалении девушке, все еще сжимавшей клинок в вытянутой руке.

— Пошли! — коротко бросил он и направился вперед.

Глава 21

За ужасным днем следовала еще более ужасная ночь. Косые взгляды союзников, глухие стоны раненых и нескончаемые доклады о потерях. Один список пропавших спартанцев уже перевалил за восемь сотен человек. А союзные мегарцы, коринфяне и беотийцы называли совсем немыслимые цифры. Как это стало возможно? Некого винить, кроме себя.

Архидам неподвижно сидел в шатре и немигающим взглядом смотрел в пустоту. Он слушал очередной рассказ одного из фиванских стратегов о разгроме левого фланга. Даже здесь афиняне пошли на хитрость и ударили не фалангой, а косым строем. Кто же из афинян придумал подобное? Это не похоже на действия всегда осторожного и осмотрительного Перикла.

Хватит! Нужно передохнуть. Завтра еще более кошмарный день. Нужно отправить в Афины парламентеров с просьбой о священном перемирии для сбора павших. Иначе говоря — признать поражение.

Спартанский басилевс поднялся и потянулся, расправляя плечи.

— Господин, тебе нужно освежиться! — слуга торопливо поднес килик неразбавленного вина.

Архидам пригубил напиток. В тусклом свете лампады вино казалось черным и тягучим, словно загустевшая кровь павших воинов. С глухим рычанием царь швырнул кубок в угол шатра. С испуганным вскриком слуга отскочил в сторону. Архидам грязно выругался и, откинув полог, вышел в ночь. Но темнота уже отступала под натиском нового дня. Голубые облака на востоке загорались всполохами наступающей зари. Пелопонесский лагерь просыпался и медленно приходил в себя. Но вокруг стояла неестественная, мертвенная тишина, которой почти никогда не бывает в военных лагерях.

Воины бесшумно вылезали из палаток. В сторону отхожего места уже тянулась вереница молчаливых и хмурых солдат. Не было слышно привычных пошловатых шуточек и перебранки.

Базилевс с шумом втянул утреннюю прохладу, смешанную с дымом костров и запахом горелой каши. Голова была тяжелой и ватной. Нужно поспать. Хотя бы чуть-чуть. Но тут его внимание привлекла необычная суета. Будто кто-то проник в лагерь через ворота со стороны Афин и теперь медленно двигался, лавируя между многочисленными палатками. Воины вдали загалдели. Все новые и новые лица выглядывали из палаток. Это было странно.

Из шатра верховного жреца вылез Агис. Архидам поселил его туда подальше от лишних глаз. За Агисом показался и сам жрец, тоже привлеченный этой суетой.

— Что это? — спросил прорицатель.

— Ты же у нас видишь будущее! Неужели боги не сказали тебе? — Агис с усмешкой взглянул на Прокла.

Тот насупился и замолчал.

Наконец из-за ближнего круга палаток показалась необычная пара. Огромный спартанский гоплит, несущий на спине гоплон, и хрупкая девушка в голубом пеплосе. Архидам прищурился, вглядываясь в знакомую коренастую фигуру. Да ведь это Брасид! Хвала богам! Басилевс готов был броситься навстречу лохагосу, но что-то все-таки его остановило. Странное выражение на лице Брасида и эта непонятная девушка… На мгновение он решил, что Брасид сумел убежать от афинян, а девушка… ну, наверное, пленница, захваченная по пути. Но Архидам тут же отбросил эту догадку. Наконец он понял, что смутило его: на поясе у девушки висел меч… Это выглядело нелепо и дико…

Басилевс нахмурился и повернулся к Агису:

— Закрой лицо! — коротко приказал он и посмотрел на гостей.

Скользнув взглядом по собравшимся, девушка отыскала Архидама и почтительно склонилась перед ним:

— Во имя олимпийских богов, взываю о твоей защите и покровительстве, царь!

Архидам кивнул:

— Лакедемон чтит священные законы и обычаи. Посол… — басилевс осекся, подыскивая правильные слова, — посланка… посланец… всегда получит защиту и неприкосновенность. Как твое имя?