Невозможное

Девушка осторожно кивнула.

— Наверное, иного выхода нет…

Перикл вздохнул:

— Ну хорошо… — он посмотрел на девушку. — Пандора, эта безумная затея мне совсем не нравится…

— Но ты же понимаешь, что стоит на кону? — еле слышно прошептала она.

Стратег нахмурился и кивнул.

Затем повернулся к Брасиду:

— Поднимите его!

Охранники подскочили и, подхватив пленника за локти, поставили его на ноги.

Перикл взял спартанца за грудки:

— Послушай, ты, молчун! Если с ней что-то случится… Если хоть волос упадет с ее головы… Клянусь Зевсом, Афины найдут тебя везде! Где бы ты ни прятался, где бы ни скрывался, мы отыщем тебя и твоих близких!

Лицо Брасида залило краской яростного гнева.

— Спарта не воюет с девчонками! — прорычал он и тут же осекся, коря себя за несдержанность.

— Ну и отлично! — Перикл отпустил его и демонстративно отряхнул руки. — Надеюсь, мы поняли друг друга. Берите его!

2

Веревки с такой силой стягивали руки, что пошевелить ими было невозможно. Пальцы налились кровью и онемели. С насмешками и прибаутками Брасида посадили на спину осла и привязали к животному. Лахагос задыхался от жгучего стыда и позора. Ему казалось, что стоит еще немного напрячь мускулы — и веревка лопнет и подарит ему шанс расквитаться с афинскими тварями. Девушка молча смотрела на эти приготовления.

Когда все было готово, Перикл подошел к ней:

— Что сказать твоему отцу?

— Что воля богов и сила пророчества сильнее меня… Надеюсь, он простит меня.

Перикл кивнул:

— Я понимаю… Пусть боги помогут тебе. Я буду ждать тебя… Вас… — поправился он торопливо и махнул рукой страже. — Открывайте ворота!

— Подождите! — воскликнула девушка, бросив короткий взгляд на Брасида, и повернулась к начальнику стражи. — Ты можешь дать мне его щит?

— Его щит? — недоуменно переспросил стражник. — Зевс свидетель, где же я его возьму? — он растерянно переглянулся с Периклом.

Пандора посмотрела на кучу трофейного оружия у стены, которое еще не успели разобрать.

— Подойдет любой спартанский щит.

Начальник стражи хмыкнул и вопросительно глянул на стратега, тот одобрительно кивнул.

Взяв факел, стражник подошел к куче сваленных на землю щитов и, немного порывшись, с натугой вытащил тяжелый гоплон, увенчанный по центру большой красной лямбдой.

— Такой пойдет? — озабоченно спросил он у Перикла.

Тот кивнул.

— И дай ей и меч. Пусть у нее будет хоть какое-то оружие.

Стражник недоуменно хмыкнул, положил щит возле навострившего уши осла. И повернулся к другой куче, куда были свалены копья и мечи. Пока он искал оружие, другой стражник, повинуясь приказу стратега, поднял щит и, немного поколебавшись, привязал его к спине осла.

Наконец все было готово. Заскрипели тяжелые ворота. Девушка, подпоясанная ножнами с коротким мечом, взяла веревку и шагнула вперед, увлекая за собой осла, на спине которого сидел крепко связанный по рукам и ногам Брасид.

3

Желтая луна выглянула из-за туч, заливая землю холодно-мертвенным светом. Вдали стих гомон пытающегося уснуть города: пронзительный плач, резкие приказы, переклич часовых. Дорога петляла среди мраморных стел, надгробий и саркофагов внешнего керамика, и в остывшем свете луны порой казалось, что вдоль дороги встают мертвецы, сжимая в руках неведомое, но страшное оружие. Зловещую могильную тишину нарушал лишь пронзительный треск цикад и редкое уханье совы, беззвучно скользившей в потоках прохладного ночного ветра.

Неожиданно девушка остановилась и повернулась к Брасиду. Взялась за рукоять меча и с трудом вытащила застрявший в ножнах клинок. Ее глаза блестели в таинственном лунном свете. Она замерла перед спартанским лохагосом, словно приноравливаясь, куда нанести удар. Брасид молча следил за девушкой.

— Прости за то, что стражники наговорили тебе. Я знаю, ты не хочешь предстать перед своими людьми в таком виде, — сказала она наконец. — Если ты поклянешься не причинять мне вреда, я развяжу тебя.

Брасид не мигая смотрел ей в глаза и молчал.

Она вздохнула:

— Помоги мне, пожалуйста. Я лишь хочу помочь одному человеку… И тебе…

Брасид молчал. Девушка колебалась. Она зачем-то огляделась, посмотрела в сторону растворившихся в темноте Дипилонских ворот и наконец решилась.

— Моя жизнь все равно сейчас ничего не стоит… — сказала она обреченно и коснулась лезвием стягивающих Брасида пут.

Еще мгновение, и горячая кровь хлынула в онемевшие ладони Брасида. Его пальцы ожили. Руки, ноги, все тело пронзило уколами тысячи обжигающих игл. Он сполз со спины послушно замершего осла и рухнул на землю. Ноги не слушались.

— Ты в порядке? — испугалась девушка. Бросила меч и присела на корточки возле Брасида, озабоченно коснувшись его плеча.

Он даже не успел ничего сообразить — его руки жили своей жизнью. Мелькнули тяжелые ладони, и он ощутил в своих пальцах ее тонкую, нежную шею. Под большим пальцем лихорадочно пульсировала аорта, вторя ударам перепуганного сердца. Девушка вскрикнула и замерла, словно пойманная голубка. Еще мгновение Брасид пытался осознать случившееся. Краткий миг отделял его руки от рокового движения, должного оборвать ее жизнь. Еще миг — и он понял, что она не может сделать вдох.