Невозможное

Гиппарета не выдержала и начала без умолку болтать обо всем подряд. Расчесывая волосы подруги тяжелым резным гребнем, она подробно пересказала все афинские сплетни за последние полгода. И Пандора была благодарна ей за это. Нырнув в нескончаемо льющийся поток слов, невеста смогла ненадолго забыться. Она словно вернулась в детство, когда вместе с Гиппаретой они ткали наряд для богини и точно так же болтали о всяких пустяках. Счастливое беззаботное детство… Это было чудесно! Пандора вдруг осознала, что Гиппарета все еще живет там: в безмятежной счастливой сказке, без горестей и бед, и невольно позавидовала подруге.

Видимо, Гиппарета тоже почувствовала что-то подобное. Она посерьезнела, наклонилась ближе к уху Пандоры и прошептала:

— …Представляешь, отец хочет выдать меня за Алкивиада! — она осеклась, вспомнив неудавшееся замужество Пандоры. — Ох! Извини…

Но Пандора лишь грустно улыбнулась:

— Жаль, что девушки не могут выбирать свою судьбу. Но я надеюсь, твой отец все же не сделает этого. Никому не пожелаю такой участи…

— А мне он нравится… — робко возразила Гиппарета. — Все же лучше Алкивиад, чем… — она снова ойкнула и покраснела.

В навалившейся тишине были слышны сердитые крики Анита, распекающего слуг.

Наконец Гиппарета нерешительно спросила:

— Скажи, а после замужества… Ты… Ну, если у тебя вдруг появится шанс встретиться с Алексиусом… Ты примешь его?

— Буду ли я верна тому, кому злая судьба вручает меня? — прямо спросила Пандора.

Гиппарета кивнула, не сводя с нее глаз.

Пандора вздохнула, но не колебалась с ответом.

— Нет, — решительно сказала она. — Я приму Алексиуса, когда бы он ни пришел ко мне…

Гиппарета охнула и прижала ладони к губам.

2

Время тянулось невыносимо медленно. Полдень давно миновал. Новые слуги бессмысленно слонялись по дому, мешая друг другу. Казалось, что все идет шиворот-навыворот. Разбитая амфора с вином, пересоленные оливки и недоваренные бобы. Пандора с плохо скрываемым презрением следила за этой бессмысленной, беспорядочной суетой. Новая ключница то и дело подбегала с ней с вопросами, но девушка лишь с нарочитым недоумением пожимала плечами.

Голодные гости нетерпеливо переглядывались, принюхиваясь к аромату пережаренной камбалы, тянущемуся с кухни. По приказу раздраженного Анита слуги вынесли лепешки с сыром и сушеные финики, чтобы гости могли перекусить.

Пандора не находила себе места. Надежду в ее душе поминутно сменяло отчаяние. Специально нанятые служанки надели на нее свадебный наряд. Пока помощницы суетились вокруг девушки, она неподвижно стояла, окаменев, словно статуя. Ее глаза были закрыты, а губы шептали молитву. Гиппарета была неподалеку, но ее быстро оттеснили.

Возле стены стоял изящный, богато украшенный свадебный лебес, предназначенный для Пандоры. Видно, Харет расстарался, расписывая этот сосуд. Но у девушки не было сил разглядывать чудесные рисунки. Она с замиранием сердца ловила каждый доносящийся с улицы звук. Послышалась разноголосица — похоже, народ уже начал расходиться с Пникса по домам. Всемогущие боги! Сейчас все решится.

Властным жестом Пандора отодвинула с дороги робко протестующую служанку Анита и вышла во двор. Конечно, невесте не пристало выходить к гостям до свадьбы, но Пандоре было все равно. Анит хмуро покосился на нее, но в этот момент скрипнула дверь и на пороге показался архонт, которого ждали с утра. Он должен был сообщить об очищении города от скверны и стать одним из свидетелей бракосочетания таких уважаемых граждан.

Подобострастно улыбаясь, Анит всплеснул руками и бросился навстречу гостю. Но архонт пришел не один. Следом за ним стоял Перикл. Анит слегка нахмурился, но тут же взял себя в руки и почтительно поприветствовал стратега.

Пандора заметила легкую улыбку на губах Перикла, и ее окатило жаром.

— Хвала богам! — воскликнул Анит. — Мы уже заждались! Надеюсь, город чист и боги вновь благоволят нам?

— Хвала Громовержцу! — торжественно объявил архонт, и сердце Пандоры ухнуло в пропасть.

Неужели все решено?! Она зажмурилась.

— Отлично, отлично! Пора начинать! — Анит сделал знак флейтисткам.

Служанки подхватили корзинки с цветами, и по двору закружили лепестки роз.

Перикл чихнул, стряхнул пару лепестков, попавших ему на гиматий, и переглянулся с архонтом.

— Не так быстро, уважаемый… — протянул он, и его губы скривились в невольной усмешке.

— Что такое? — нахмурился Анит.

Стратег снова переглянулся с архонтом.

— Ты зря пропустил Народное собрание… — начал Перикл.

— В чем дело? — злобно выдохнул Анит. — Опять какие-то уловки этого проклятого метека?!

— Не знаю, о ком ты… — ухмыльнулся стратег. — Если про Алексиуса, то сегодня Народное собрание постановило внести его имя в список афинских граждан. Он сейчас отправился в пританею…

— И что с того? — набычился Анит. — Путь отправляется куда ему вздумается, хотя бы и в Аид! Мне-то какое дело?