Невозможность второго рода. Невероятные поиски новой формы вещества

Валерий только что закончил рассказывать собравшимся о том, как в 1979 году добыл образец из сине-зеленой чукотской глины. По его словам, тот был блестящим и почти полностью металлическим, как и образец, что хранится в Горном музее Санкт-Петербурга. Вскоре после возвращения домой из экспедиции Валерий передал образец Леониду Разину – ученому, направившему его на Чукотку на поиски платины. По словам Валерия, с тех пор он больше не видел этого образца и ничего не слышал о нем, пока несколько десятилетий спустя не получил от меня электронное письмо, где сообщалось, что это оказался источник первого известного природного квазикристалла. По понятным причинам он был в восторге, узнав, что лично причастен к этой истории.

Разин, по-видимому, привез образец в Ленинград для исследования и в итоге обнаружил в нем два новых типа кристаллических минералов – хатыркит и купалит. Он опубликовал свои выводы, даже не уведомив Валерия. В рамках официального процесса подачи заявки на открытие нового минерала Разин передал образец на вечное хранение в Горный музей.

В этот момент внимательно слушавший рассказ Гленн внезапно заговорил. И громко.

– Санкт-петербургский голотип, представленный Разиным, может отлично соответствовать воспоминаниям Валерия о “блестящем и металлическом” материале, – прорычал он, – но флорентийский образец, источник природного квазикристалла, послуживший толчком для всей этой экспедиции, определенно им не соответствует! На самом деле все вообще наоборот! Флорентийский образец выглядит тусклым и неметаллическим.

Гленн все это время думал, что два образца физически были одним целым и что Разин разделил их, чтобы один кусок поместить в музей, а другой оставить себе. Но, согласно рассказу Валерия, это допущение было ошибочным.

– Из слов Валерия следует, что эти два образца никогда не соединялись вместе, – сказал Гленн. – Если они никогда не были единым целым, какие у нас есть доказательства того, что они происходят из одного и того же места? А если таких доказательств нет, то есть ли основание для экспедиции на Чукотку?

Все присутствующие затаили дыхание. Предполагалось, что на совещании мы займемся планированием. Но неожиданно оказалось поставлено под сомнение само научное обоснование экспедиции. Почувствовав растущее в комнате напряжение, Валерий внимательно выслушал Марину, переводившую провокационные замечания Гленна, а затем встал, чтобы обратиться ко всем собравшимся.

– Позвольте мне проявить твердость в этом вопросе, – сказал он (Марина переводила). – Это правда, что образец, описанный в статье Разина и выставленный на фотографиях из санкт-петербургского Горного музея, полностью соответствует тому, что я помню. В сине-зеленой глине Лиственитового я нашел именно такое блестящее зерно. До приезда сюда я тоже удивлялся различиям между образцами из Санкт-Петербурга и из Флоренции.

Валерий сделал паузу, повернувшись к Гленну:

– Но я не согласен с вашим выводом. Ранее сегодня я узнал об истории этого образца. Пол и Лука проследили его до коллекционера минералов в Амстердаме, а затем до контрабандиста в Румынии, который получил его в лаборатории, работавшей с моим бывшим начальником Леонидом Разиным. И внезапно я понял, как решается эта головоломка.

– Дело в том, что я нашел не единственный образец, – пояснил Валерий. – Я нашел на Лиственитовом несколько разных образцов и все отдал Разину. Я никогда раньше не упоминал об остальных, поскольку не придавал им особого значения. Они не так сильно блестели, поскольку металл был частично покрыт другими минералами.

Что? Более одного образца? Мои мысли рванулись вперед – я понимал, что означает сказанное Валерием.

– А теперь задумайтесь, – продолжал Валерий, – не может же быть совпадением, что образец из Флоренции прослеживается до той же лаборатории и того же человека в этой лаборатории, который работал и с голотипом из Санкт-Петербурга. Эти два образца должны быть связаны между собой, а это означает лишь то, что и флорентийский образец, и петербургский голотип происходят из Лиственитового ручья.

– Если это так, – продолжал Валерий, – то мы теперь знаем, что из одной и той же глины были извлечены как минимум два отдельных образца и в обоих есть хатыркит и купалит. А если есть два, то, вероятно, можно будет найти и другие.

Валерий улыбнулся:

– Итак, ответ на вопрос Гленна “Есть ли основания для экспедиции на Чукотку?” – это однозначное “да”. Безусловно! Теперь у нас даже больше оснований, чем прежде.

Даже наш записной скептик Гленн Макферсон вынужден был согласиться с этими доводами, и экспедиция вернулась на прежний курс. Тогда это казалось моментом триумфа.

Несколько месяцев спустя, стоя в одиночестве на чукотском холме в тревоге за безопасность своего сына и остальной команды, я подумал о том, что не попал бы в эту переделку, если бы Валерий не выиграл столь красноречиво тот спор.