Невозможный мужчина

– Алоу, Джесс? Ты уже в Швейцарии? Где ты остановилась? Мой человек, которого я отправила к тебе сегодня с подарками, сказал, что ты улетела ко мне. Ты остановилась в самом Давосе? Как дома? Что значит, неправильно понял? Он передал мне слова твоей новой экономки, что ты с мальчиками улетела ко мне! Джесс! Я организовала обед завтра и подготовила шикарные подарки всем вам: тебе, мальчишкам и Максу. Ты же не хочешь, чтобы твой подарок достался ему? Тц-тц, не стоит так, я знаю Макса не хуже тебя, он не достоин таких эпитетов. В общем, завтра жду тебя с мальчиками на обед. Иначе… Ты меня знаешь, Джесс. И потом… – Алекс прерывисто вздохнула, – Джесс, это, возможно, мое последнее Рождество. Хотя бы один раз постарайся мне его не испортить.

***

Голова была совершенно пустой. Пустой, прозрачной, стеклянной какой-то. Как эти дурацкие шары со снегом, знаете, вот эти вот – потряси их, и внутри закружит-завьюжит метель сверкающих снежинок-блестяшек на фоне хоть ночного Нью-Йорка, хоть утреннего Рио-де-Жанейро, хоть вечернего Киева. Такими же пронзительными искорками бултыхались в моей голове недавние сценки рождественского обеда у Алекс. Было… тяжело. Тяжело, но, черт его знает, необходимо? Целительно? Облегчающе? Разрубающе тот дерьмовый гордиев узел, что я не решался разрубить уже несколько лет.

Джесс. Я НЕ ненавидел ее, как она кричала мне в лицо шесть лет назад при разводе. Я всегда относился к ней с большой благодарностью, и совершенно точно с нежностью, но не с любовью, в этом она права была и тогда, и сейчас. Единственное мое оправдание заключается в том, что я никогда и не говорил ей о своей любви. Язык не поворачивался врать человеку, который реально меня выручил. Но тогда, в самом начале наших отношений, она не хотела этого слышать.

Был ли я неблагодарной скотиной, попользовавшейся девушкой? Отчасти. Был ли я подлецом, совратившим ее ради денег и положения ее матери? Вот уж нет. С Алекс я познакомился уже после того, как Джесс заявила о своей беременности. Печальное совпадение – именно в тот день, когда я решился наконец поговорить с ней и поставить точку в наших односторонних отношениях. Мог ли я при этом посоветовать ей сделать аборт? Если бы был конченым мерзавцем, то да, мог. Но я таким не был.

Я тогда подумал, может, все же попробовать? Разве мало примеров того, что люди, не любившие друг друга до свадьбы, умудряются как-то притереться в браке, пообвыкнуться, родить и воспитать прекрасных детей и лет через десять, двадцать понять, что им комфортно вместе?

И наши дети – Стив и Иан – я их просто обожал. Я посвящал им все свое свободное время, по ночам читал работы Глена Домана и Сесиль Лупан, делал для себя сравнительные таблички по методикам Монтессори и Зайцева, Готмана и Ибуки, переводил Джесс рецепты закаливания от Порфирия Иванова, разыскивал уже переведенные книги нашего академика Уголева и выдерживал многочасовые битвы с семейным доктором, обсуждая советы Комаровского.

Что я сделал не так? Да черт его знает. Может, просто в неправильный день отмахнулся от Джесс, недвусмысленно намекавшей на накопленный мною супружеский долг. Может, слишком резко высказал замечание по поводу того, что в детской по очереди спят няни, хотя это должны быть мы – родители. И я даже сейчас плохо понимаю, кого к кому Джесс взревновала больше: детей ко мне? Меня к детям? Меня к кому-то еще? Какой пазл сложился в ее голове – хорошенькой, но забитой, на мой взгляд, не самыми правильными понятиями о том, что такое любовь и с чем ее не следует путать.

И она приняла странное решение. Исполнение которого отвратило меня от нее раз и навсегда. Она вдруг возомнила, что надо заставить ревновать меня. И не придумала ничего лучше, чем пригласить для этого специально обученных людей. Она подгадала так, чтобы я застал ее в постели сразу с тремя мужиками.

Зачем? На суде она объяснила это так: все было просто инсценировкой, мол, исключительно для того, чтобы я понял, насколько она до сих пор привлекательна, что ее могут одновременно хотеть сразу трое красивых брутальных самцов. Типа, чтобы я моментально кинулся в драку за столь ценную самку. Это каким бабуином надо быть, чтоб подумать и поступить так? Когда на твоих глазах три разномастных кобеля – в самом прямом смысле этого слова – имеют твою жену, которая им за это заплатила? И это не была инсценировка. Все было по– честному. И стонала и орала Джесс от наслаждения. Уж мне ли не знать. А в соседней комнате няня сидела с близнецами. Это просто не уложилось в моей голове. Так же, как не укладывалась перед этим в сознании ее тяга к тем модным эротическим – а по мне так порнографическим – книжонкам с хештегами мжм, бдсм, слэш, фемслэш и так далее, что десятками поглощала Джесс и где, очевидно, и вычитала такой оригинальный совет по привлечению внимания мужа. Дура? Не мне судить. Она же такая не одна их читает, верно?