Невозвратный билет

Кстати, я прекрасно умею стричь машинкой. Просто ювелирно. Откуда у меня этот навык? Тем летом бабушка определила меня на своего рода стажировку к дяде Эдику, который считался главным специалистом по стрижке баранов. Дядя Эдик пытался убедить бабушку, что баранов стригут исключительно мужчины. Как и режут. А девочка пусть на кухне помогает – овощи и кишки моет. Или пусть травы собирает – липу, ромашку, чабрец.

– Эдик, дорогой. Ты много видел женщин – главных редакторов газет? – ласково спросила бабушка.

– Ни одной не видел. Вы, Мария, уважаемая, первая, – ответил Эдик.

– А много ты видел девушек, которые три раза, а с тобой четыре, от женихов сбегали и их в Тереке не утопили? – уточнила бабушка.

– Только одну видел, – понуро ответил дядя Эдик, который был первым по счету женихом, от которого сбежала моя мама в возрасте пятнадцати лет. К счастью, тот случай удалось замять, и мамины побеги считались уже со следующего жениха.

– Поэтому Маша будет стричь баранов! – решительно заявила бабушка.

Как вышесказанное приводило к «поэтому», Эдик решил не уточнять.

Многие девочки мне завидовали. Я считалась особенной, раз мне доверили стрижку баранов. Прибегали помочь, чтобы освоить необычный навык. И я превращалась в Тома Сойера, который разрешал за плату покрасить забор. Дядя Эдик закрывал глаза на толпу девочек, которые вставали в очередь на стрижку овец. Мы тогда дружно перевыполнили план по стрижке, дяде Эдику выписали премию, от которой он пытался отказаться как от незаслуженной. Но премию вручили, дядя Эдик передал ее нам, девочкам, участвовавшим в стрижке, и мы объелись мороженым на всю жизнь. Еще и на семечки хватило. Я тут же слегла с больным горлом, так что пришлось признаваться бабушке и в мороженом, и в добровольных помощницах в стрижке овец. Просила никого не ругать. Твердила, что сама виновата, а дядя Эдик вообще ни при чем. Но бабушка, вместо того чтобы устроить мне нагоняй, хлопнула в ладоши и заявила, что это прекрасный материал для статьи.

Мамы девочек, участвовавших в стрижке, проливали горькие слезы и кричали дочерям: «Как ты могла нас так опозорить?» Папы девочек говорили, что дочери теперь никогда не выйдут замуж. И их младшие сестры не выйдут замуж, потому что никто не возьмет замуж девушку, которая стригла овец, или сестру девушки, которая стригла овец. Дядя Эдик заперся в доме и никому не открывал дверь.

Но спустя буквально двое суток ситуация кардинально изменилась. Моя бабушка написала статью про стрижку овец, которая вышла на первой полосе районной газеты. В ней говорилось, что наше село, и без того передовое, теперь самое передовое среди передовых. Потому что у нас даже девушки учатся стричь баранов наравне с парнями. И что Эдик следует веяниям модернизации, урбанизации, еще какой-то «ции» и что он новатор, вдохновитель и борец за равноправие женщин. А девушки – смелые, сильные, гордые и тому подобное. Если они не побоялись стричь овец, то какими они станут женами и матерями? Да самыми лучшими! Бабушка их еще по именам назвала.

Статья не прошла незамеченной. И буквально на следующий день из города приехало телевидение. Главный республиканский канал. Плюс корреспондент городской газеты. Девушек и девочек, ошалевших от вдруг нахлынувшей славы, которая не пойми чем им грозила, срочно собрали у дяди Эдика. Телевизор хотел показать процесс стрижки и героинь. На Эдике лица не было. Почему? Потому что все его бараны, овцы до самого последнего барашка были пострижены. Так что моделей для стрижки, то есть баранов, пришлось собирать по всем окрестным селам. Дядя Эдик мог отвечать за своих подопечных – они были спокойными, привычными к стрижке. Каждого барана в лицо знал. Знал, с какой стороны лучше подойти. А чужих не знал. Боялся, что кто-то боднет случайно. Но съемка прошла идеально. Чужие бараны описались и обкакались от страха, но в кадре это не было заметно. Девочки улыбались так, как им велели, что в жизни выглядело, будто у них перекосило лица, а на экране – что у них сдержанная улыбка, как и подобает достойной будущей жене и матери. Дядя Эдик казался не испуганным, а немногословным, серьезным наставником. Даже бараны в кадре выглядели красавцами.

Когда в вечерних новостях показывали репортаж, в домах, где были телевизоры, собрались все соседи. Многие смотрели из коридора.

Родители девушек плакали – к ним после вышедшей статьи выстроились сваты. Все хотели взять замуж девушку, которая умеет стричь овец. А после репортажа по телевидению женихов можно было в штабеля складывать.

– Как же хорошо получилось! – говорила бабушка. Она радовалась, когда ее репортажи и статьи имели долгосрочный эффект.

– Напиши про нас с мамой. Пусть она меня оставит с тобой, – просила я бабушку почти каждый день. – Пусть никто не забирает детей куда ни попадя.