Незабываемые дни

За Брестом начиналась Россия, а молодые, еще не обстрелянные как следует лейтенанты, естественно, проявляли повышенный интерес ко всему, что имело отношение к России, что называлось русским. Новоиспеченные офицеры прогуливали свои подъемные, справедливо считая, что на фронте особых возможностей провести весело время не будет. Закрадывались и мыс ли о недолговечности жизни фронтового офицера. От молодых не отставали и более пожилые. Подвыпив, кричали о победах, воздавали положенную хвалу Гитлер}, поднимали тосты за великую Германию. В некоторых тостах звучали порой и нотки обреченности. Офицеры, произносившие такие тосты, имели довольно унылый вид. Они и пили, придерживаясь лозунга: пей, так как все равно убьют. Не убьют на фронте, так подкараулят где-нибудь партизаны. Вообще, здесь чаще и чаще — и в вокзальной толпе и в эшелонах — начинали говорить о партизанах.

В небольшой группе офицеров, среди которых чинно сидели и два штабных генерала, шел оживленный разговор как раз о партизанах. Подполковник, возвращавшийся, видимо, после отдыха на фронт, убежденно говорил:

— Понятно, партизаны для нас не являются уже, серьезной опасностью, но, уважаемые господа, недооценивать их не совсем разумно.

— Глупости! — сердито буркнул старый генерал. Подполковник не сдавался:

— Я прошу извинения, господин генерал, но согласиться с вами ни в каком случае не могу. Весной этого года я со своим полком ехал на фронт. Уже в Барановичах мы вынуждены были выгрузиться из вагонов, так как впереди железная дорога был испорчена и, как сказали нам, на несколько дней остановлено всякое движение. И я должен сказать вам, господа, что пеший путь к фронту стоил нам больших жертв.

— Однако вы хватили через край, господин подполковник. Я, конечно, не склонен отрицать таких фактов, но вы должны знать, что бывают исключения. С вашим полком могло это произойти. Возможно, он состоял из молодого пополнения, и случайный выстрел Мог вызвать в таком случае большую панику.

— Жертвы, господин генерал, жертвы! Больше двухсот человек мы потеряли только по дороге на фронт.

— Я ведь говорю — паника, а при панике жертвы могут быть еще больше.

— Никакой паники, господин генерал. Боевой полк, из Норвегии, имел опыт.

— В таком случае позвольте мне поставить под сомнение способности командиров…

Подполковник нахмурился.

— Наконец,— генерал решил немного смягчить свои слова,— опыт, приобретенный в Норвегии, да и в любой европейской стране, мало, а то и совсем, не подходит для тактики в русских условиях.

– С этим я полностью согласен, господин генерал,— немного повеселел подполковник.

— Вот видите. А партизаны ваши в значительной степени миф, созданный нами самими… Не так ли, уважаемый лейтенант? Вы, кажется, фронтовик? — спросил генерал у лейтенанта, который сидел поблизости и почтительно прислушивался к разговору.

— Фронтовик, господин генерал. Вы говорите истинную правду. Мы их бьем как мух, если они осмеливаются выступать.

— Ну вот видите! Лейтенант прав. Я вас попрошу, мой друг,—обратился он вновь к лейтенанту,—окажите мне маленькую услугу: прикажите официантке принести мне стакан минеральной воды.

— Слушаюсь, господин генерал! – И шустрый лейтенант побежал в буфет.

– Пример берите с него, господа! — важно проговорил генерал, ни к кому лично не обращаясь.— Он знает, что такое порядок и дисциплина. С такими мы завоюем весь мир…

Кое-кто поддакнул генералу, кое-кто иронически улыбнулся. Возражать никто не стал, ни у кого не было особой охоты спорить со старым генералом, и, наконец, это было бы и нетактично.

Проворный лейтенант привел официантку. Генерал долго цедил воду из стакана, присматриваясь к официантке, будто пересчитывая все завитки волос на ее голове, долго рылся, отыскивая мелочь, чтобы рассчитаться.

– Я уже расплатился, господин генерал!

— А-а… ну спасибо, спасибо, мой друг. Приятно встретить в дороге таких услужливых офицеров.

Лейтенант откозырял.

— Садитесь, садитесь, не нужно особых церемоний! — ласково проговорил генерал.

Лейтенант занялся журналом, придвинувшись со своим чемоданчиком ближе к генералу. Наконец он свернул журнал, положил его на чемодан и вышел из зала на привокзальную площадь. Увидев ряд машин, стоявших неподалеку, он решительно направился к ним и вскоре очутился возле новенького «опеля». Молчаливый шофер почтительно открыл перед лейтенантом дверку машины.

— А где Ганс? – по-немецки спросил лейтенант.

– Сейчас будет, Пошел вас искать, вместе с полковником.

– С каким полковником?

– Видите, господин лейтенант, тут один полковник хочет срочно попасть в Барановичи, а железная дорога закрыта, где-то произошло крушение воинского эшелона.

— Гм… В Барановичи нам не совсем по дороге…— тихо проговорил лейтенант, постоял минуту, что-то обдумывая, торопясь пошел к вокзалу. Но навстречу ему уже шел Ганс с незнакомым полковником.

Ганс отрапортовал лейтенанту:

— Господин лейтенант, вас хочет видеть господин полковник.