Незавершенная революция

13. Временное правительство и Учредительное собрание. Либералы, народники, большевики

Крах Российской империи стал крахом не только ее монархии, но и не в меньшей степени русских либеральных и социальных демократов, не сумевших осуществить демократическую трансформацию России и отдавших ее в руки враждебному проекту. А ведь заветная цель была так близка…

В конце февраля 1917 года на фоне продовольственного дефицита, угрожающего перерасти в голод, в Петрограде начинаются антиправительственные выступления, быстро перерастающие во всеобщие забастовку и гражданское неповиновение. После того, как армия в активной или пассивной форме переходит на сторону восставших, Государственная Дума, получив от них мандат, формирует из представителей различных партий Временный комитет. 28 февраля он объявил о прекращении полномочий царского Совета Министров, а 2 марта превратился во Временное правительство. Николай II, изолированный в своей ставке вдали от столицы, отрекается от престола (согласно одной из версий, это отречение было сфальсифицировано). Так или иначе, на тот момент это уже ни на что не влияло — власть берет правительство, состоящее главным образом из представителей либеральных партий и истеблишмента с включением в него представителей левых партий, за которыми стоят начинающие возникать новые представительные органы — советы.

Временное правительство, идя на поводу у революционных настроений, признает необходимость созыва Учредительного собрания, которое должно будет определить будущее страны. Задача эта, казалось бы, была чисто технической и до сих пор воспринимается многими именно так. Подумаешь, какая ерунда — дождаться несколько месяцев до созыва собрания, на котором народные представители сами определят лучшее новое устройство страны. Однако по сути события Февраля 1917 года были гораздо большим, чем техническая передача власти в государстве из пункта А (от царя) в пункт Б (к временному правительству) для передачи ее в пункт С (к учредительному собранию). Посыпалась сама имперская вертикаль, которая после подавления восстания 1905 года и установления сперва столыпинской, а потом и милитаристской диктатуры, утвердилась, разгромив конгломерат общественно-политических сил, добивавшихся ее передела.

А конгломерат этот был весьма широким и передела он требовал во многих отношениях. В части устройства центральной власти, в части ее отношений с территориями государства (в первую очередь, национальными окраинами), в части земельной собственности и производственно-трудовых отношений, прав граждан (подданных) и положения тех или иных их групп. Вопрос о форме правления, конституционный, национальный, крестьянский и рабочий вопросы — это были фундаментальные вопросы о том, какой должна быть страна, по которым у разных участников этого общественно-политического конгломерата, разогнанного царем, были самые разные, взаимоисключающие мнения.

В наши дни есть забавная группа поклонников Российской империи, которая считает, что «историческая Россия» прекратила свое существование в 1917 году, но в отличие от последовательных монархистов, которые считают, что это произошло в феврале этого года, полагают, что она просуществовала до разгона Учредительного собрания, ставшего ее последним легитимным органом власти. Такая позиция, конечно, лишена всякой логики, потому что сами концепты Учредительного собрания и идеализированной «исторической России», которая существовала исключительно до 1917 года, являются полными противоположностями. Ведь если государственность, сложившаяся к 1917 году, была завершенной, то какова была миссия Учредительного собрания, которое в силу одного его названия должно было решать учредительные задачи, то есть, учредить новое — гражданское, а не имперское государство? К слову сказать, круги истеблишмента не особо торопились его созывать, неоднократно сдвигая ранее утвержденные сроки выборов в него.

Еще раз надо подчеркнуть, что задача Учредительного собрания отнюдь не сводилась к выбору новой формы правления уже сложившегося государства. Уже баталии 1905 года, появление и развитие первых легальных партий показали, что разные фракции общества совсем по-разному видят то, какой должна быть сама страна или даже разные страны на ее территории. Поэтому, когда в феврале 1917 года посыпалась имперская вертикаль («Святая Русь слиняла за три дня», напишет об этом Василий Розанов), все эти заасфальтированные ей противоречия вышли наружу вместе с партиями, заполнившими новое-старое политическое пространство.