Нездешний человек. Роман-конспект о прожитой жизни

От всего этого холодело внутри даже у бывалых воров в законе. Один из них, убивец с наколкой «Не забуду мать родную!», заплатил за телеэфир и взывал к совести: «Нам, ворам, судьба Родины не безразлична! Возьмите у нас то хорошее, что у нас есть!» Он не имел в виду общаг, он хотел сказать, что убивать надо не каждого встречного, а с разбором, что ограбленному фрайерку непременно следует оставлять на проезд домой. Потому что так гуманнее. «Сами подумайте!» — воскликнул вор в конце жаркого выступления. На что ведущий отморозок с презрением ответил: я думаю только за деньги. Сказал, как отрезал. Словом, в новых условиях прежний воровской стиль был признан отсталым и неэффективным, следовало осваивать передовые технологии. В связи с этим передовики недолго думая упразднили сбережения граждан в Сбербанке, сказав, что у народонаселения от них оттопыриваются карманы, а это выглядит с заграничной стороны весьма некрасиво.

Вместо торжественных советских денег передовики наксерили цветных фантиков с бесчисленными ноликами. Импортной шариковой ручкой каждый день пририсовывали новые. В качестве меры по борьбе с инфляцией наиболее нервные граждане покупали себе надгробия впрок. Какая-никакая, а недвижимость. Импортными калькуляторами брезговали, потому что им не хватало разрядов. Что до отечественной промышленности, то она была тяжёлой, калькуляторы и прочие мелкие вещи у неё не получались. Так что пилить бюджет государственным мужам приходилось, деля его столбиком. Тёмными ночами их упорное сопение можно было услышать, приложа ухо к бескрайней равнине. В сараюхах, где фантики меняли на свеженькие доллары, висело объявление: «Получив купюры, немедленно проверьте их на подлинность». Совет был неглупым.

Сбросив ботиночки фабрики «Скороход», бывшие топтуны, перлюстраторы и действующие генералы немедленно переоделись в костюмы от «Версаче» и приступили к возведению заборов вокруг того, что они называли коттеджными посёлками. Раньше они строили колючие ограды вокруг резерваций, которые они называли исправительно-трудовыми учреждениями, теперь поселились в резервации сами. Те же вышки с задумчивыми часовыми, те же псы у кованых врат. За забором — замки с башенками, которые были явно срисованы с моих детских книжек с картинками. Кроме как на постройку зон, не хватало ни совести, ни фантазии.

Для отвода глаз от коттеджных посёлков бывшие топтуны, перлюстраторы и действующие генералы запустили в телеэкран профессиональных гипнотизёров. Раньше они томились в подполье, теперь настал их час. От их речей сладко кружилась голова, а некоторые пенсионерки даже ощущали, как у них вечерами под съёмными протезами режутся зубки, а под допотопными юбками потихонечку возобновляется менструация. Чтобы закрепить её окончательно, бабушки прикладывали к причинному месту портрет гипнотизёра. Самого обольстительного величали Осипом Бескиным, он являлся в каждую квартиру в лучшее эфирное время.

Спокойно засыпали немногие. Наверное, действовала заражённая гипнотизёром живая вода, предназначенная для промывки чакр. От усердия у Бескина раздувало щёки, в чистом стакане пенилась заряженная слюна. На аспирин с валидолом у граждан демократической России не хватало фантиков, врачи советовали пить кипячёную мочу. Они давали клятву Гиппократа и старались ни в коем случае себе не навредить.

Евреи боялись фашистов, демократы — коммунистов, военные — гражданских, левши — правшей, православные — мусульман, заимодавцы — кредиторов. Все русские все вместе боялись гражданской войны, поэтому, наверное, её и не случилось. Враги были всюду, а это означает, что врага не было. Это было приятно и непривычно. Впрочем, довольны остались не все, кое-кто и повесился, кое-кто попадал с балкона, кто-то попросту застрелился. Записок не оставляли, сказать было нечего.

Однако большинство населения всё равно осталось в живых, это создавало проблемы. Что им, оставшимся, было делать, чем занять своё воображение? В этих условиях бывшие топтуны, перлюстраторы и действующие генералы без всякой подсказки со стороны православной церкви широко распространили дельную мысль, что мы — потенциально великая держава. Надо только поднапрячься и, маленько покряхтев, подняться с колен и начать воевать из положения «стоя», ибо это естественное состояние русского организма. Жить в потенциальной стране становилось для рассудка реально опасно.