Нездешний человек. Роман-конспект о прожитой жизни

— Придумать? Да раз плюнуть! Запусти в подземке VIP-вагоны с проблесковыми маячками и сиреной. Это вашей элите понравится. В рамках программы восста-'новления исторической справедливости понаставь по стране памятников букве Ять. Патриоты будут довольны. Для ублажения оппозиционеров завези в магазины сувенирные носовые платки с изображением президента. Пусть себе сморкаются на здоровье. А милиция пусть не сидит сложа руки и проверяет у граждан на улице их платки. У кого президент сопливый — в кутузку тащи. Драматически увеличь количество часов рисования в школе. Потому что чем больше художников, тем меньше правды. Насколько я понимаю, именно в этом и состоит твоя конечная цель. Кого вы сейчас боитесь больше всего? Террористов-фундаменталистов? Наймите парочку исхудавших актёров мусульманской национальности и публично кормите их жирной свининой. Насильно пихайте в рот, чтобы тошнило. А ты суй ещё! На такое дело жирной свинины не жалко. Грозно произнеси: и так будет со всяким! Всякая охота озорничать пройдёт. Или всё-таки демократов вы боитесь больше? Тогда залейте каток на всю Красную площадь — никто митинговать не придёт. Демократы на коньках катаются плохо, это каждый дурак знает. Может, для разминки хватит?

Кирилл посмотрел на меня с интересом. Он думал, что я — отработанный материал. Отработанный, конечно, но не до конца. Он снова спросил себе фанты, но про деловую встречу смолчал. Потому что деловая встреча была у него сейчас. И как в него столько оранжевой жидкости влазит?

— Ну ты даёшь! Читая твоё письмо, не ожидал увидеть в тебе креативщика. Подход у тебя системный, это редко встречается. Ты сколько лет в кабаке не гулял? Не в этой вонючей кафешке, а в настоящем ресторане, чтобы с чёрной икрой?

— Я и икры никогда не пробовал, только в далёком детстве. Да и та была паюсной, мне бабушка покупала, когда я болел. Запомни свою родословную: её звали баба Аня.

— Мне родословная по барабану, это твоя родословная, это лишнее знание, оно мне не надо. Давай я лучше тебя в «Метрополь» свожу! Там даже охрана в цилиндрах и с галунами. Посидим баксов на тысячу. Можно и в казино сходить. Выиграть там нельзя, зато обстановочка как в гостях у шейха. Всё — из сусального золота, блестит как настоящее или даже ярче. Или можно по-простому в приличный публичный дом закатиться. Ты ведь не чужд телесных сладостей? Там тебя со всех сторон оближут, будто ты — дойная корова. Тебе понравится. Да ты, наверное, и за границей ни разу не был? В Париж езжай один, мне некогда, а расходы я возьму на себя, за счёт фирмы. Откормишься, станешь ещё лучше креативить. Договорились, отец?

В первый раз Кирилл назвал меня отцом, но настроение у меня всё равно портилось, мне никуда не хотелось. «А ты когда в последний раз книжку прочёл, сынок?» — с вызовом спросил я.

— Не помню!

— Давай, я тебе вслух почитаю!

Тут-то Кирилла и прорвало. Даже вынул наушники из покрасневших ушей, даже очки снял. Чтобы, значит, свой гнев до меня донести без ошибки. Не выдержал, будто пил водку не я, а он. Фанта, значит, тоже возбуждающе действует. Зря я его так, надо было смолчать. Всё-таки я старше своего сына, надо с этим считаться и быть посдержаннее. Я и так перед ним виноват.

Кирилл закричал: «Раньше надо было читать! За кого ты меня принимаешь? Я же сирота при живых родителях! Ты со мной даже в футбол не играл! Маль-читки надо мной смеялись, у меня удар получался кривой, мне приходилось всему самому учиться. Я даже кораблик из коры мастерить не умею! Я сам вырос! Я сам научился стрелять из рогатки. У меня нет предков. Что ты можешь мне прочесть, что рассказать? Сказку о потерянном времени? Как ты в очередях давился? Как ночами самиздатом захлёбывался? Как на байдарках в поход ходил? Твой опыт выживания — мусор, он никому не нужен. Наше время —другое, тебе к нам вход воспрещён! Может, ты родился и вовремя, но ты вовремя не умер».

Нет, конечно, Кирилл меня не простит. И поделом, он прав, раньше нужно было думать, раньше нужно было книжки ему читать и играть с ним в ножички. Но его аргументы всё равно мне не нравились. Мне бы взглянуть понежнее в его глаза болотного цвета, но у меня не вышло. Язык же всё равно болтал.

— Может, я уже и умер, откуда тебе знать?

— Что ты умеешь? Чего добился? Ты даже в компьютерные игры играть не умеешь! Я думал помочь стать тебе человеком, я хотел тебя звать отцом, а ты и этого не захотел.