Нежеланная. Книга первая. Проклятый атаман

Бёльвуны. Змиевы проклятья.

Однажды брёл Чёрт по лесу и придумывал, какое бы зло над людьми сотворить. И так он задумался, что не заметил воина храброго. А тот не растерялся. Выхватил стрелу из колчана, к рукояти приладил, тетиву натянул да выстрелил. Попала стрела Чёрту точно в сердце. Пока он от боли корчился, буестный вой вторую стрелу достал, пустил её в полёт да в голову Чёрту попал. А потом и в третий раз прицелился. Прилетела та стрела в живот Окаянного. Но неведомо было вою славному, что неуязвим Чёрт, не взять его простым оружием.

А тут три гадюки мимо проползали. Увидел их Чёрт, схватил. Задёргались змии, но, ясно дело, из чёртовой хватки не вырвались. Поднёс Чёрт одну змеюку к груди, куда первая стрела его ранила, и напоил кровью из сердца. Чешуя у змия дыбом встала, листвой изогнулась, крылья острые выросли. Отпустил Чёрт змея, тот в крону древесную юркнул да скрылся. Поднёс Окаянный другую змеюку ко лбу, куда вторая стрела попала. Напилась лютая крови, рога у неё жуткие вылезли, маленькие да острые. Отпустил Чёрт и этого аспида. Скрылся он в траве. Третью змею Чёрт взял, к третьей ране поднёс, что в животе зияла. Нахлебалась змеюка крови, шипы из позвоночника выпустила. Глаза у ней алым светом засияли. Бросил Чёрт змия в ручей, что рядом протекал.

И приказал им Чёрт по Белу свету ползать, летать и плавать, мужей хоробрых жалить, ядом своим травить. А тем, кто злодеяние какое задумал да силу достаточную обрёл, позволил призвать себе на службу трёх змиев, своей кровью проклятых, трёх бёльвунов.

Первого Драггуром величать, второго – Сниггуром. Ну а третий Вельмаром зовётся.

А воина того, что Чёрта ранил, они настигли да покусали. Говорят, лютой смертью умирал. Долго мучился, Созидателя о кончине молил да сам на себя руки и наложил.

Чудесные и дивные создания. Камни. Твари. Растения. Бестиарий.

Из крепкого сна её вырвал неприятный женский смех, визгливый и фальшивый. Как будто гвоздём по стеклу кто-то царапает. До чего же раздражает! Мельца натянула на голову одеяло, пытаясь спрятаться от мерзкого звука. Но хозяйка противного голоса умолкать не хотела. Новый поток безудержного хохота ударил в виски. Вытащив из-под головы подушку, Мельца попыталась прижать её к уху, чтобы хоть как-то заглушить эти звуки. Но пальцы её запутались в собственных волосах. Вместо длинных прядей она нащупала лишь нечёсаный колтун, в котором запутались… веточки? С трудом Мельца села на кровати, голова закружилась от движения, а одеяло сползло с тела. Под ним она оказалась совершенно обнажённой. Как же так?! Она тут же натянула одеяло до подбородка и испуганно огляделась. В спальне никого не было. Только вот на столе подле окна были разложены странные вещи. Кусочек бересты, длинная ветка, пробирки с травами и цветками.

Мельца отвернулась. Кто же здесь похозяйничать успел? Кто принёс всё это? Зачем оставил?

Яркий лучик солнца скользнул в комнату, высветил столб сверкающих пылинок. Неужто так поздно?! Сколько же времени она спала? И почему отец не разбудил? Он никогда не позволял валяться в кровати так долго.