Нежеланные часы

— Ну да, теперь я это знаю, в глубине души ты просто большой добряк, не так ли? Только разговоры и никакого шоу.

— Пошла ты, Джеймс.

Еще один короткий смешок.

— Только ты можешь послать кого-то, когда он пытается быть милым.

Я не могу смотреть ей в глаза.

— О... боже... мой, — выдыхает она, растягивая эти три слова в мучительно медленной преамбуле. — Я понимаю. Я знаю, почему ты это делаешь.

Ее слова медленны и обдуманны. Она кладет руку на стойку.

Я издаю звук «пфф», рывком открываю холодильник и заглядываю внутрь, чтобы не видеть ее лица. Она выводит меня из себя.

— И что ты думаешь, ты знаешь, умник?

Она щелкает пальцами.

— Помнишь пари с Озом? То, где ты поставила пятьсот долларов на то, что он поцелует меня в библиотеке? Ты сделал это, потому что знал, что он на мели и ему нужны деньги.

— Ты сошла с ума. — Я смотрю на молоко. — Ты знаешь меня всего две секунды.

Она игнорирует меня, продолжая болтать, увлекаясь этой темой.

— Но ты не можешь просто заключать пари с кем попало. Ты делаешь ставки с людьми, которым нужна помощь. Теперь все понятно.

Джеймсон игриво тычет ногтем мне в бицепс.

— Ты знаешь, ЧТО ЭТО делает тебя филантропом, не так ли? — Она ахает. — Срань господня, Зик. Ты... милый!

— Заткнись, — ворчу я. Почему бы ей просто не уйти? — Ты уже закончила?

— Ты даже не станешь отрицать! — Она хихикает, хлопая себя ладонью по бедру. — Не волнуйся, сердитый Дэниелс. Я никому не расскажу твой маленький грязный секрет.

Я чувствую, как ее ладонь гладит меня по бицепсу, затем она беззаботно выходит из комнаты.

Она высовывает голову обратно.

— Мне все равно никто не поверит, — и подмигивает мне.

При всей ее чопорности и правильности, Джеймсон Кларк действительно чертовски умная.

Глава 9.

«Моя сексуальная жизнь управляется пивом и злостью»

Зик

Это мероприятие по сбору средств заполнено под завязку.

Что удивительно, учитывая, что мы здесь не для того, чтобы собирать деньги. С порога, как только мы входим, я немедленно начинаю осматривать заведение. Не знаю, зачем я это делаю, но каждый раз, входя в комнату, я обращаю внимание на размеры, выходы и людей в ней.

Поэтому я стою здесь, а Вайолет терпеливо ждет рядом.

В углу я замечаю Нэнси из офиса «Большого брата», она запрокинула голову и смеется над чем-то, что говорит седовласый чувак. Она сегодня принарядилась: длинное платье, волосы завиты, тени для век такие яркие, что их видно с Луны.

В центре зала и по периметру небольшая площадка для танцев, на длинных банкетных столах выставлены лотерейные и аукционные товары. На чем делают деньги. Звезды этого шоу.

Сбор средств проходит не так формально, как я ожидал; люди толпятся вокруг, большинство с напитками в руках, одетые во всех стилях одежды. Милитари. Модный деним. Костюмы и галстуки. Платья в пол.

Задыхаясь, я дергаю за галстук на шее, который, кажется, по дороге сюда затянулся еще туже, как петля.

Черный пиджак слишком плотно облегает широкую спину и лопатки. Воротник моей голубой рубашки застегнут слишком высоко и перекрывает доступ воздуха. Обувь слишком новая и жесткая, чтобы быть хотя бы отдаленно удобной.

Гребаный Тренер.

Меня бы здесь не было, если бы он меня не заставил.

И тем более с Вайолет.

Тихая Вайолет терпеливо ждет рядом со мной, возле гардероба, ее спокойное поведение лишь слегка подавляет мое негодование по поводу того, что я здесь делаю. Всегда спокойная, всегда собранная, если не считать случайного, нервного заикания.

Ее бесцветные светлые волосы распущены и уложены свободными локонами по спине, резко контрастируя с темным, как ночь пальто, которое она надела поверх платья.

Я знаю, что это платье, потому что разглядывал ее бледные голые ноги, когда она забиралась в мой грузовик, каблуки сливового цвета увеличили ее рост на несколько дюймов, пастельный лак для ногтей, который она всегда носит, выглядывает из-под носков туфель.

Щеки розовые. Губы темно-бордовые. Ресницы длинные и покрыты черной тушью.

Она красивая. Реально чертовски красивая.

Когда она улыбается мне, ее кожа вся светится, пылает от возбуждения, ее зубы прямые и идеальные, подчеркнутые тёмной помадой.

Вайолет прикусывает нижнюю губу, вероятно, при этом жуя губную помаду, а потом смотрит на меня с сияющей надеждой, как будто ждет, когда солнечный свет подпалит мне задницу.

Она выглядит счастливой, но я пришел сюда не развлекаться и не собирать деньги. Или общаться. Или видеть людей.

Я здесь из-за какого-то извращенного обязательства.

— Дэниелс, сынок, — говорит сам дьявол.

Я поворачиваюсь, чтобы поприветствовать тренера бесстрастным кивком головы. Он оглядывает меня, мою одежду, а я — его. Туфли, брюки, рубашка, взгляд, скользящий по моему дорогому галстуку от Армани, его недобрые критические голубые глаза меняются, как только я прохожу его осмотр.

Однако, когда он обращает свое внимание на Вайолет?

Все его поведение меняется. Он успокаивается.

Смягчается.

— Познакомите меня со своей прекрасной парой, мистер Дэниелс?

Нет.

Я киваю в ее сторону.

— Тренер, это Вайолет.