Нежеланные часы

Верно, вашего покорного слуги, выглядящего как чертов чемпион.

Парень изображает спокойствие.

— Вы хотите сдать свои пальто?

— Два, пожалуйста.

— Ммм, — Он откашливается. — Вы Зик Дэниелс? — Он все еще держит наши пальто, даже не пытается их повесить.

— Да.

Вайолет наблюдает за происходящим с задумчивым выражением на ангельском лице. Не нужно быть гением, чтобы понять, что у нее на уме: что я ублюдок и должен быть милым с ребенком, должен предложить что-то подписать, чтобы ему не пришлось просить.

Возможно, не этими словами.

И она будет права. Я должен просто предложить, потому что знаю, что он этого хочет. Но, знаете что? Я не в настроении и не хочу ничего подписывать.

— Я... – колеблется парень. — У меня, э-э, в подсобке есть плакат, если вы, э-э, не могли бы его подписать? У меня и маркер есть.

— У тебя в подсобке плакат?

Это жутко и странно.

— Я знал, что тренер Ди будет здесь, он приезжает каждый год, а мой приятель Скотт слышал, что вы волонтер в центре. Я надеялся, что вы будете здесь. Могу я принести его, чтобы вы подписали?

Вайолет кладет ладонь мне на предплечье, и я не могу удержаться, чтобы не посмотреть на нее несколько секунд, совершенно сбитый с толку ее нежным прикосновением.

— Разве не замечательно, что он так рад познакомиться с тобой, Зик?

Она улыбается, слегка приподнимая брови... ободряюще кивает головой, пока я не слышу собственный голос:

— Да?

Парень вскидывает кулак вверх.

— Я видел все ваши домашние игры, а на прошлой неделе в Корнелле? — Его голос срывается от волнения. — Черт возьми, то удержание Джей Джей Белдона было классным! Реально офигенным. Мы с друзьями чуть с ума не сошли.

Вайолет с улыбкой легонько подталкивает меня локтем.

— Спасибо?

Она похлопывает меня по руке и…

Подождите одну чертову минуту.

Она ... Вайолет учит меня быть милым?

Ее рука все еще на моем рукаве, и я смотрю на ее красивое, поднятое к верху лицо. На ее четкие темные губы. Ее огромные глаза и длинные ресницы. Все эти светлые волосы.

Она чертова эротическая мечта.

Трахни меня.

— Да, тащи свой плакат, малыш. Я подпишу.

Я никогда не видел, чтобы ребенок двигался так быстро, как этот, оставляя наши пальто на стойке и убегая в заднюю комнату, исчезая за дверью.

— Очень мило с твоей стороны, — говорит Вайолет, когда он уходит.

Эта маленькая обманщица думает, что может меня надуть? Я так не думаю.

— Ты не обманешь меня своими невинными глазами и сексуальными губами. Я знаю, что ты сделала.

— Я сделала?

— Да, ты манипулировал мной, чтобы я подписал его дерьмо.

Она вздергивает подбородок.

— Я-я ничего такого не делала.

— Лгунья.

Она бросает на меня взгляд, закусив губу.

— Ты злишься?

— Нет. Я, вероятно, собирался сделать это в любом случае.

Когда парень влетает в дверь со своим плакатом, Вайолет забирает у него маркер и вкладывает мне в руку.

— Я придержу плакат, пока ты его подписываешь, — тихо предлагает она.

Я ворчу, но, как хороший маленький солдат, делаю, что мне говорят.

— Как тебя зовут? — Спрашиваю я, смягчаясь.

— Брэндон.

— Ты занимаешься борьбой?

— Ага. Я не могу позволить себе билеты, чтобы посмотреть вас лично, но я смотрю все схватки на YouTube после того, как они выходят в эфир по кабельному.

Черт. Его семья не может позволить себе билеты на борьбу в университете? Я думал, они стоят всего десять баксов. В животе возникает чувство вины.

— Ах вот как? Каждый матч, да? — спрашиваю я его. — Какой у нас рекорд?

— Девять титулов. Вы выиграли двадцать три из последних тридцати семи национальных чемпионатов, и в этом сезоне восемнадцать. — Он гордо улыбается, перечисляя наши показатели.

Он поправляет челку.

Я смотрю на него внимательно и пристально, он действительно похож на борца: невысокий, широкоплечий. Лохматые волосы Брэндона, вероятно, лезут ему в глаза, когда он лежит на коврике, нехорошо, если ты потеешь, и я удивляюсь, почему ни один тренер никогда не говорил ему подстричься.

— Тебе нужно подстричься, — резко выпаливаю я.

Я чувствую, как Вайолет напрягается от моей откровенности.

Брэндон поднимает руки и проводит пальцами по волосам.

— Эээ…

Я закатываю глаза на них обоих.

— Я гарантирую, что если ты срежешь их, то будешь быстрее, когда упадешь на маты. Ты хочешь быть великим или просто хочешь быть хорошим?

— Я хочу быть чемпионом, — хвастается он.

Я подписываю плакат небрежными каракулями и возвращаю ему.

— Тогда подстриги свои гребаные волосы.

— Окей. — Брэндон кивает. — Окей, да. Я подстригусь.

— Хорошо. — Я снова оглядываю его с ног до головы. — Я раздобуду для тебя и твоих друзей билеты на несколько домашних игр. Может, ты придешь на тренировку, ничего не обещаю, но я спрошу.

Глаза Брэндона вылезают из орбит, как будто я только что вручил ему пару золотых борцовских ботинок.

— Срань господня, чувак, серьезно?

Он практически кричит.

— Не сходи с ума, успокойся. Это не большое дело.

Но я знаю, что для него это важно, благодаря Кайлу, я видел, что такое тяжелое детство. Как не хватает денег на десятидолларовый билет, чтобы прийти посмотреть любимый вид спорта.

Это дерьмово. Ребенок не должен отказывать себе в этом.

— Да, да, я успокаиваюсь!